Вадим Инсаров

Аналогичная роль отведена и Верховному Суду Российской Федерации (далее — ВС РФ), который, согласно положениям Конституции Российской Федерации (ст. 126), осуществляет судебный надзор за деятельностью нижестоящих судов и дает разъяснения по вопросам судебной практики. Толкуя названные положения, Конституционный Суд Российской Федерации (далее — КС РФ) пришел к выводу, что функции ВС РФ осуществляются им в целях поддержания единообразия в толковании и применении норм права судами, что является одним из элементов основанного на предписаниях Конституции Российской Федерации механизма обеспечения единства и непротиворечивости российской правовой системы.

Однако на современном этапе развития правовой системы России реальная возможность ВС РФ исполнять конституционную обязанность по обеспечению единства и непротиворечивости правовой системы ставится под вопрос.

Потребность в надлежащем осуществлении ВС РФ своих конституционных функций является выражением общеправового принципа равенства всех перед законом и вытекающего из него принципа правовой определенности, согласно которым нормы права должны применяться одинаково — иное сделало бы иллюзорным право на справедливое правосудие, на эффективную и полную судебную защиту.

Как отмечал классик российской юриспруденции, профессор И. А. Покровский, «если каждый отдельный человек должен подчиняться праву, если он должен приспособлять свое поведение к его требованиям, то очевидно, что первым условием упорядоченной общественной жизни является определенность этих требований. Всякая неясность в этом отношении противоречит самому понятию правопорядка и ставит человека в весьма затруднительное положение: неизвестно, что исполнять и к чему приспособляться… Логически это право на определенность правовых норм есть одно из неотъемлемых прав человеческой личности… без него, в сущности, вообще ни о каком „праве“ не может быть речи».

О наличии такого запроса даже внутри судебной системы говорит подготовленный ВС РФ законопроект, согласно которому решения судов могут быть пересмотрены по новым обстоятельствам на основании определений одного из органов ВС РФ, судебных коллегий, при условии включения названных судебных актов в обзор практики, утвержденный Президиумом ВС РФ. В то же время такой подход не может быть признан совместимым с Конституцией Р Ф, так как судебные коллегии Верховного Суда не являются органами, которые правомочены выступать от имени всего Суда в целом и формулировать его позицию. По мнению КС РФ, такими органами могут быть только Пленум и Президиум Верховного Суда Р Ф, то есть органы, выступающие от имени всего Суда в целом.

Однако деятельность этих органов ВС РФ также не может быть признана удовлетворительной. Несмотря на значительное повышение активности после проведения судебной реформы 2014 года, Пленум Верховного Суда Р Ф в силу понятных причин не может ответить на все многообразие вопросов, поднимающихся в судебной практике: акты Пленума — постановления — не являются результатом деятельности по осуществлению правосудия с сопутствующими процессуальными гарантиями и процедурами, а сами постановления Пленума В С РФ по своей сути являются своеобразным нормативным правовым актом (квазизаконом), сформулированным предельно абстрактно.

Не справляется со своими функциями и Президиум В С РФ, который в структуре ВС РФ призван обеспечивать единство судебной практики путем рассмотрения конкретных дел в порядке надзорного производства. Так, в 2015 году Президиумом В С РФ в судебном заседании было рассмотрено 6 гражданских и административных дел, в 2016 году — 8 дел; за первое полугодие 2017 года — ни одного гражданского дела; большую часть дел, рассмотренных Президиумом В С РФ, составляет пересмотр уголовных дел, причем в области уголовного права постановления Президиума В С РФ не играют той роли, что им отведена в гражданском (арбитражном) и административном процессе: они не являются основанием для пересмотра дел по новым обстоятельствам, на них не могут ссылаться суды при рассмотрении аналогичных уголовных дел.

Следовательно, Пленум и Президиум В С РФ в своем современном виде не способны надлежащим образом обеспечить возложенные на них функции по обеспечению единства судебной практики; при этом, как следует из упомянутой выше позиции КС РФ, эти функции не могут быть обеспечены посредством деятельности единственных органов ВС РФ, фактически формирующих судебную практику, — судебными коллегиями ВС РФ: акты коллегий де-юре не формируют и не могут формировать правовую позицию ВС РФ (п. 5), а де-факто — не пользуются уважением и авторитетом среди российских юристов по причинам, которые будут изложены ниже. Из этого следует единственный вывод: Верховный Суд Р Ф в том виде, в котором он существует сегодня, не является эффективным судебным органом, выполняющим свое конституционное предназначение.

Учитывая неэффективность ВС РФ по отправлению правосудия, представляются неоправданными и расходы на него. Например, согласно проекту федерального бюджета на 2018 год расходы на содержание только Председателя и судей ВС РФ (без аппарата суда) составят 761 934 700 рублей, в то время как аналогичные расходы на КС РФ (16 судей по состоянию на ноябрь 2017 года) запланированы в размере 140 129 600 рублей.

Все это говорит о необходимости переосмысления структуры ВС РФ, порядка назначения его судей, порядка отправления правосудия в этом суде и места, которое он занимает в системе судов России, а значит, и всей системы судоустройства в целом, что и является целью настоящего заключения.

До 2014 г. в судебной системе России на федеральном уровне существовало три высших судебных органа: КС РФ, ВС РФ и Высший Арбитражный Суд Российской Федерации (далее — ВАС РФ), рассматривавший дела, подведомственные арбитражным судам. После изменений в судебной системе, осуществленных по инициативе В. Путина, в России осталось два высших суда: КС РФ и ВС РФ, причем в условиях ослабления процессуальных полномочий «нового» ВС РФ по влиянию на судебную практику происходит «вторжение» КС РФ в область пересмотра дел, что превращает его из органа конституционного контроля в еще одну (седьмую) судебную инстанцию.

Говоря о количестве высших судебных органов, нельзя не сослаться на опыт стран, имеющих похожую на российскую систему права. Известно, что в Германии есть целая система высших судов по различным категориям дел, в Италии помимо Высшего кассационного суда и Конституционного суда действует Государственный совет, рассматривающий административные дела, во Франции также осуществлено разделение судебной власти между Кассационным судом, рассматривающим гражданские и уголовные дела, и Государственным советом, рассматривающим дела административного производства. То есть во всех упомянутых случаях наличие нескольких судебных органов обусловлено различной юридической специализацией дел.

Рассматривая судебную систему России до 2014 г. с этой точки зрения, можно прийти к выводу, что аналогичных причин, обуславливающих наличие нескольких высших судебных органов, не существовало: и ВС РФ, и ВАС РФ рассматривали одни и те же категории дел (гражданские, административные), при этом даже на уровне Конституции отсутствовало (и отсутствует) как таковое арбитражное судопроизводство.

Хотя наличие в России нескольких высших судов, осуществляющих пересмотр одной и той же категории дел, принесло свои положительные плоды за счет своеобразной «конкуренции» высших судов и их правовых позиций, в целом следует отметить, что само по себе существование двух взглядов на одну норму на высшем уровне судебной системы не отвечало принципам правовой определенности, поскольку нарушало равенство участников однотипных (с некоторыми исключениями) общественных отношений, регулируемых одними и теми же нормами права (например, одними и теми же нормами Гражданского кодекса РФ).

Следовательно, какой бы прогрессивной и прорывной для судебной системы ни была деятельность ВАС РФ, с учетом его упразднения и постреформенного опыта возвращение к существованию в судебной системе России на высшем уровне судебной власти множества судебных органов, не обусловленному различными видами судопроизводства, не может быть поддержано. В связи с этим мы склонны считать, что в судебной системе России должен быть один единый Верховный Суд, осуществляющий судебный надзор за деятельностью как судов общей юрисдикции, так и арбитражных судов, однако, в отличие от действующего регулирования, в котором ВС РФ также возглавляет обе судебные системы России, статус, роль и полномочия Верховного Суда должны быть коренным образом пересмотрены.

Возможно, такой пересмотр поставит перед российским обществом вопрос о необходимости существования в российской системе КС РФ, однако, с учетом обзорного характера настоящей работы и повышенной значимости данного вопроса, здесь мы лишь поставим этот вопрос, ответ на который, в любом случае, зависит от того, какую роль займет новый Верховный Суд Р Ф по итогам его реформирования. Ограничимся лишь утверждением, что за более чем двадцатипятилетний период своего существования КС РФ внес значительный вклад как в защиту прав и свобод, в том числе и восстанавливая нарушенные неэффективным производством в судах права граждан и организаций, так и в разрешение политических конфликтов между различными ветвями и уровнями власти.

Рассматривая вопрос о статусе, роли и полномочиях нового Верховного Суда, мы можем отталкиваться от противного: его статус, роль и полномочия не могут быть такими, какие они есть в настоящее время.

Вопрос о том, какая роль должна быть у высшего суда, достаточно дискуссионный. Глобально два противоположных мнения о роли высшего суда можно описать так:
— поддержание законности путем исправления всех судебных ошибок, допускаемых судами,
 — формирование судебной практики путем ограниченного отбора судебных дел и их рассмотрения высшим судом в целях выражения его позиции по тому или иному вопросу права, требующему разрешения.

Если первая позиция требует от высшего суда пересмотра всех дел, жалоба по которым поступила в высшую инстанцию, и исправления любых судебных ошибок, допущенных нижестоящими судами, то вторая позиция предполагает, что высший суд намеренно отказывается от стремления исправить все судебные ошибки, но в то же время путем рассмотрения отдельных, заслуживающих особого внимания и имеющих особую важность для развития права дел формирует единую судебную практику.

И та, и другая модель высшего суда нашли свое применение в мире, обе имеют как свои достоинства (защита всех лиц, пострадавших от судебной ошибки, при модели тотального пересмотра дел, равное применение норм права при надлежащем формировании высшим судом своих позиций по различным вопросам права при модели выборочного пересмотра дел), так и недостатки (оставление в силе «незначительных» судебных ошибок при выборочном пересмотре дел, направленном на формирование судебной практики, загруженность и низкая эффективность по вопросу формирования единства судебной практики при тотальном пересмотре дел).

Говоря о ситуации в России, можно прийти к выводу, что современная модель пересмотра дел Верховным Судом не попадает ни под ординарный пересмотр всех дел по европейской кассационной модели, ни под экстраординарный пересмотр дел в целях формирования прецедентной судебной практики: пересмотр в кассационном и надзорном порядке в ВС фактически не отличаются между собой по способу осуществления. При этом и кассационный, и надзорный пересмотр в ВС РФ проводятся в условиях предварительной фильтрации (предварительного рассмотрения жалоб с выяснением вопроса об их приемлемости), осуществляемой одними и теми же судьями.

Как упоминалось выше, Президиум Верховного Суда Р Ф является бездействующим — в процессуальном аспекте — органом, в то время как судебные коллегии ВС РФ, что было подтверждено решением КС РФ, не могут выступать в качестве органов, способных осуществлять конституционную функцию Верховного Суда по обеспечению единства судебной практики.

При этом сам по себе недействующий Президиум В С РФ несет в себе значительные правовые риски: несмотря на фактическую бездеятельность данного органа, согласно нормам процессуальных кодексов, на рассмотрение Президиума ВС РФ может быть передано, по сути, любое дело, вне зависимости от того, на какой стадии находится его рассмотрение. Такой пересмотр осуществляется по представлению высших должностных лиц ВС РФ и зависит только от их мнения относительно того, насколько фундаментальными явились допущенные судами нарушения. Теоретически даже решение районного суда может стать предметом рассмотрения высшей судебной инстанции страны только исходя из того, что Председатель (заместитель Председателя) ВС РФ решил, что данное решение районного суда заслуживает ее внимания. Как показывает практика, несмотря на фактическое бездействие Президиума В С РФ как органа, полномочия должностных лиц ВС РФ могут оказать существенное влияние на рассмотрение дела, в том числе в виде возможности его неординарного и не ограниченного ясными временными рамками пересмотра.

Такая ситуация противоречит обязательствам России, принятым в рамках Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — Конвенция). Дело в том, что согласно положениям Конвенции в ее интерпретации, данной Европейским Судом по правам человека (далее — ЕСПЧ), принцип правовой определенности среди прочего требует, чтобы принятое судами окончательное решение не могло быть оспорено: стороны не вправе добиваться пересмотра судебного решения лишь в целях повторного рассмотрения дела и вынесения нового решения, а должностные лица судебной системы — влиять на ход дела. Полномочия вышестоящих судов по отмене или внесению изменений в окончательные и подлежащие исполнению судебные решения должны осуществляться в целях исправления существенных ошибок. Одна лишь возможность существования двух точек зрения по делу не может служить основанием для пересмотра. Отклонение от этого принципа оправданно, только если это необходимо при наличии существенных и бесспорных обстоятельств.

Хотя и в юридическом сообществе, и в судебной системе понимают необходимость создания полноценных апелляционных и кассационных судов общей юрисдикции, с реализацией данной идеи ситуация только усугубится: если в настоящее время кассационная инстанция общей юрисдикции может быть признана «неполноценной», то с созданием кассационных судов общей юрисдикции повсеместно сложится парадоксальная ситуация «двойной апелляции» (апелляционный суд общей юрисдикции и ВС РФ) и «двойной кассации» (кассационный суд общей юрисдикции/арбитражный суд округа и судебная коллегия ВС РФ), что в любом случае потребует пересмотра роли ВС РФ. С учетом практики ЕСПЧ такой пересмотр должен привести к сокращению судебных инстанций в российской судебной системе, а не к их увеличению.

При осуществлении реформы ВС РФ, по нашему мнению, необходимо следовать следующим принципам:

Период существования в России ВАС РФ показал, что при формировании высшего суда должен соблюдаться паритет между так называемыми «карьерными судьями» (то есть судьями, начавшими свою карьеру с первой инстанции и переходящими по ступенькам судебной системы) и «судьями-учеными» (то есть признанными специалистами в соответствующих областях права, не занимавших каких-либо судебных должностей). Первые помогают обеспечить преемственность и «социальный лифт» внутри судебной системы, вторые привносят в судопроизводство научный взгляд, в том числе новеллы юридической мысли.

После ликвидации ВАС РФ в состав обновленного ВС РФ вошли в основном карьерные судьи, в то время как представители науки (судьи-ученые) не были в него приняты. Их отсутствие существенным образом повлияло как на качество судебных актов ВС РФ, так и на их содержательную часть. При этом судьями ВС РФ были назначены сразу несколько судей судов первой инстанции. Даже если допустить формирование высшего суда преимущественно из судей нижестоящих судов, для судей судов первой инстанции переходить в высший суд, минуя все остальные судебные инстанции (апелляцию, кассацию), недопустимо.

В одной из предыдущих работ, посвященных назначению на должность судьи в целом, мы указывали, что важно ввести облегченный порядок назначения ученых-юристов на должности судей Верховного Суда Р Ф, который должен основываться на заслугах юриста с учетом его авторитета в юридическом сообществе, квалификации, моральных качеств, профессионализма и эффективности. При назначении судей в ВС РФ необходимо обеспечить баланс между карьерными судьями и представителями научного сообщества (возможно, освободив последних от экзамена на должность судьи), кроме того, при назначении в ВС РФ «карьерных судей» из судов нижестоящих инстанций необходимо ввести четкий и ясный перечень факторов, который мог бы помочь оценить кандидата на должность судьи, в том числе его эффективность на посту судьи нижестоящего суда, моральные качества и т. д.

При этом важно сохранить в назначении судей ВС РФ решающую роль органов судейского (юридического) сообщества, чтобы минимизировать влияние политической власти на отбор кандидатур судей.

В случае предоставления обновленному ВС РФ широких полномочий по влиянию на судебную практику нельзя обойти вниманием то, как они будут осуществляться.

Первый принцип, который должен доминировать в деятельности ВС РФ, — это принцип публичности: все заседания ВС РФ (за исключением рассмотрения дел, связанных с охраняемой законом тайной), должны быть публичными и транслироваться в Интернете, а соответствующие записи должны сохраняться на сайте Суда. Немаловажным в этом аспекте является и предоставление публике возможности в том или ином виде знакомиться с содержанием переданных на рассмотрение Суда жалоб и аргументов сторон.

Применительно к данному принципу важно обеспечить возможность направления в ВС РФ писем amicus curiae, которые также должны быть доступны в цифровом виде на сайте ВС РФ.

Из практики ВАС РФ можно почерпнуть и другой важный аспект деятельности, а именно сотрудничество высшего суда с научным и профессиональным сообществом: и сам Суд, и его судьи не должны избегать возможности донести мнение Суда до публики, а публика не должна быть лишена возможности высказать Суду свои предложения.

Другой немаловажный принцип, который присутствовал в деятельности ВАС РФ, но был утрачен новым Верховным Судом, — принцип коллегиальности.

Мы уже писали, что одной из серьезнейших проблем судебной системы России является гипертрофированная роль председателя в этой системе. В обновленном ВС РФ эта гипертрофированная роль дает о себе знать как на законодательном уровне, так и фактически: Председатель В С РФ (и его заместители) вправе отменять процессуальные решения судей об отказе в передаче дел на рассмотрение судебной коллегии, вносить свои представления о рассмотрении дел в Президиум В С РФ и т. д.

Заметно усиление авторитарного стиля управления и в самой деятельности ВС РФ: если раньше в ВАС РФ принималось значительное количество особых мнений судей, то в настоящее время эта практика сошла на нет. Учитывая, что в бытность судьями ВАС РФ особые мнения оставляли судьи, являющиеся в настоящее время судьями ВС РФ, нам представляется, что это обстоятельство связано именно с неформальными требованиями руководства ВС РФ по ограничению права судьи высказать отличное от большинства мнение публично.

В конце концов, нельзя забывать, что Суд — это коллективный механизм, не сводимый к одному должностному лицу, но осуществляемый посредством коллективной работы совокупностью его судей. В связи с этим ценно, чтобы судьи могли свободно выражать свои мнения как во время судебных заседаний, так и после принятия решения Суда и чтобы у председателя ВС РФ не было каких-либо полномочий по корректировке мнения судьи, особенно процессуального.

С реализацией описанных выше принципов функционирования ВС РФ возрастет роль судов нижестоящих инстанций, главным образом кассационных судов.

В настоящее время обособленные суды кассационной инстанции образованы только в системе арбитражных судов. Такими судами являются Арбитражные суды Московского округа (г. Москва, проверка решений судов г. Москвы и Московской области), Северо-Западного округа (г. Санкт-Петербург, проверка решений судов г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области, Карелии, Мурманской, Калининградской, Вологодской, Тверской, Новгородской, Псковской областей), Северо-Кавказского округа (г. Краснодар, Краснодарский, Ставропольский края, Ростовская области, республики Сев. Кавказа и Калмыкия), Центрального округа (г. Калуга, области Центральной России, республика Крым, город Севастополь), Волго-Вятского округа (г. Нижний Новгород, Владимирская, Ивановская, Кировская, Костромская, Нижегородская, Ярославская области, республики Коми, Марий Эл, Мордовия, Чувашия), Поволжского округа (г. Казань, Астраханская, Волгоградская, Пензенская, Самарская, Саратовская, Ульяновская области, республика Татарстан), Уральского округа (г. Екатеринбург, республики Башкортостан и Удмуртия, Курганская, Оренбургская, Свердловская, Челябинская области, Пермский край), Западно-Сибирского округа (г. Тюмень, Алтайский край, Кемеровская, Новосибирская, Омская, Томская, Тюменская области, республика Алтай, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономный округа), Восточно-Сибирского округа (г. Иркутск, республики Бурятия, Саха (Якутия), Тыва, Хакасия, Забайкальский и Красноярский края, Иркутская область) и Дальневосточного округа (г. Благовещенск, Амурская, Магаданская и Сахалинская области, Еврейская автономная область, Камчатский, Приморский, Хабаровский края, Чукотский автономный округ).

Арбитражные суды кассационной инстанции были созданы в 1995 г. практически одновременно с созданием системы арбитражных судов. За более чем двадцатилетний период существования суды округов наряду с ВАС РФ внесли существенный вклад в становление единого правового пространства России. Благодаря их экстерриториальному характеру, то есть несвязанностью административно-территориальным делением и юрисдикцией, распространяющейся на несколько субъектов, арбитражные суды округов могли формировать единую практику в соответствующем округе, которая, в свою очередь, далее могла быть легко сопоставлена с практикой иных округов. Это помогало ВАС РФ находить лучшие варианты разрешения правовых вопросов путем выбора накопленного опыта того или иного округа. Представляется, что изучение практики судов 85 субъектов в любом случае является более сложной задачей, чем изучение практики нескольких окружных судов.

Кроме того, во всех арбитражных округах кассационные суды проводили научные конференции по изучению практики округа. В рамках взаимодействия с нижестоящими судами окружные суды и в настоящее время обобщают и распространяют информацию о причинах отмены судебных актов, дают рекомендации по применению права. Учитывая процессуальные полномочия судов округа по корректировке судебной практики нижестоящих судов путем отмены (изменения) судебных актов, именно они являются одним из основных институтов обеспечения единообразного применения норм права множеством нижестоящих судов.

В отношении судов общей юрисдикции обособленных судов кассационной инстанции не образовано: такие полномочия (в усеченном по сравнению с арбитражными судами округов виде) осуществляют президиумы областных и приравненных к ним судов, однако они не оказывают существенного влияния на практику нижестоящих судов. Учитывая это, многие ученые предлагали создать полноценные суды кассационной инстанции и в системе судов общей юрисдикции.

В итоге только в 2017 году Пленумом Верховного Суда РФ был предложен проект закона, который предусматривает образование в системе судов общей юрисдикции обособленных судов апелляционной и кассационной инстанции по аналогии с арбитражными судами. Так, данным законопроектом предполагается создание 5 апелляционных и 9 кассационных судов, юрисдикция которых охватывает территории нескольких субъектов России. По состоянию на ноябрь 2017 г. данный законопроект отсутствует в базе Государственной Думы, в связи с чем нет понимания, в какие сроки он будет рассмотрен и принят. Однако, учитывая субъект законодательной инициативы (ВС РФ) и проработанность законопроекта, велика вероятность реализации указанной реформы.

Таким образом, в случае принятия подготовленного ВС РФ законопроекта и в системе арбитражных судов, и в системе судов общей юрисдикции появится самостоятельное звено — суд кассационной инстанции. Несмотря на то, что в проекте ВС РФ не содержится предложений о порядке проверки судебных актов кассационными судами общей юрисдикции, представляется важным, чтобы их полномочия были аналогичными полномочиям арбитражных судов округов: это значит, что кассационные суды должны принимать и рассматривать все решения нижестоящих судов, на которые подана жалоба, а основанием для отмены решений должно стать неправильное применение норм материального и/или процессуального права, а также несоответствие выводов судов установленным ими фактическим обстоятельствам дела.

Реформа В С РФ и реформа судоустройства должны дополнить друг друга — как в части определения полномочий высшего судебного органа и кассационных судов, так и в части более эффективного финансирования судебной системы. Например, в случае сокращения численности ВС РФ представляется возможным перевод части судей нынешнего состава ВС РФ во вновь образованные кассационные суды общей юрисдикции. Опыт судей по рассмотрению кассационных жалоб на уровне судебной коллегии ВС РФ может пригодиться на начальном этапе формирования кассационных судов общей юрисдикции и привнести в их деятельность более высокие (чем могли бы принести судьи нижестоящих инстанций) стандарты правосудия.

За немноголетнюю историю современной России единственным успехом в области российского правосудия можно считать деятельность арбитражных судов, которая была результатом попыток высшего суда — ВАС РФ — изменить стандарты отправления правосудия.

Этот ценный опыт дает нам возможность понять, что даже в России с ее повышенным уровнем правового нигилизма и повсеместным неуважением к праву, высоким уровнем коррупции и авторитарной властью есть реальная возможность изменить правосудие в лучшую сторону, сделать его прозрачным, понятным, эффективным, быстрым и независимым.

Этот же опыт подсказывает, что реформы суда в России должны исходить сверху. За период своего существования ВАС РФ предлагал законопроекты по реформированию арбитражных судов, которые становились законами, но в то же время значительная часть реформ касалась стандартов отправления правосудия: указанные реформы реализовывались ВАС РФ путем его обычной деятельности по пересмотру судебных актов и управлению судебной системой арбитражных судов. Напротив, с ликвидацией ВАС РФ негативные тенденции, присущие системе общей юрисдикции, стали распространяться и на систему арбитражных судов. Следовательно, при проведении реформы судебной системы нельзя не учитывать ту роль, какую играет в ней высший суд, а также персоналии его судей.