Тем не менее не все цели реформы были реализованы, а часть изменений была свернута сразу же после отставки министра. Основными причинами нестабильности стали три фактора: радикальность изменений; влияние групп интересов и лоббистов; а также ошибки на этапе реализации.

Данная статья является адаптацией исследования, которое было проведено весной и летом 2018 года и основано на 11 интервью, проведенных с военнослужащими, академиками и журналистами, специализирующимися на военной тематике.

Сегодня широко распространено мнение, что реформы Сердюкова произошли из-за неэффективных действий российских вооружённых сил во время Грузинской войны. Однако война с Грузией стала лишь легитимным спусковым крючком для реформы.

На протяжении первых двух сроков Путина ежегодно в российской армии погибало от 500 до 1000 солдат и офицеров, многие от самоубийств, смерти по неосторожности и болезней. Со временем российские ВС всё больше отставали от западных стран: техника старела, принципиально новые технологии не поступали, зарплата офицеров была низкой, престиж службы оставался невысоким. Непрекращающиеся попытки улучшить ситуацию при министре Иванове серьёзных результатов не принесли: к 2007 году лишь 10% россиян называли состояние армии «отличным и хорошим», а 59% не хотели, чтобы их близкий родственник служил в армии. Интервью с бывшими военнослужащими и военными экспертами показали, что ещё в 2004 году была представлены первые предложения по грядущей военной реформе. Однако новаторские идеи были отвергнуты и спрятаны «в стол», несмотря на личную проработку тогдашним начальником Генштаба генералом Квашниным (1997−2004).

Всей карьерой Сердюков был обязан своему тестю Виктору Зубкову, помощнику Путина по петербургской администрации. Именно после женитьбы на дочери Зубкова он сделал карьеру в ФНС. Свою преданность системе Сердюков показал в деле ЮКОСа — будучи руководителем ФНС, он позволил Игорю Сечину разгромить компанию. По словам респондентов, Сердюков был абсолютно лояльным чиновником, эффективным винтиком системы, он не оспаривал указы, а старался выполнять их эффективно и без лишних слов. Поэтому он стал удобной фигурой с одной стороны для сохранения Путиным контроля над армией, а с другой — для проведения радикальных изменений.


Для реализации запланированной реформы Сердюкову нужно было обеспечить беспрекословное исполнение своих указов. Для этого он назначил выходцев из ФНС на ключевые финансовые и административные посты в Министерстве обороны. Большинство из них были женщинами, что вызывало раздражение в традиционалистском министерстве обороны. В подмогу Сердюкову начальником Генштаба был назначен генерал Макаров. По словам респондентов, он был военным аналогом Сердюкова — исполнительный, спокойный и неамбициозный человек. У него были нужные знания по функционированию структур военных округов и небольшой опыт службы в качестве начальника вооружения ВС РФ. Таким образом, Генеральный штаб оказался под контролем Сердюкова, чего нельзя было добиться с самостоятельным генералом Балуевским. Кадровый фундамент будущих изменений был заложен.

Реформы Сердюкова происходили во всех сферах армейской жизни, начиная от питания солдат, заканчивая реформой стратегических ядерных сил. Однако в октябре 2008 года никто точно не знал, что будет происходить с армией, никакой "белой книги" реформ представлено не было.

В целом все изменения можно суммировать в семи пунктах.

Несмотря на масштабность изменений, финансово они были обеспечены лишь отчасти. ГПВ-2020 была принята лишь в 2011 году и фактически «досталась» новому министру Шойгу. По подсчетам Стокгольмского института исследований проблем мира (SIPRI), доля военных расходов в ВВП РФ оставалась практически одинаковой с 2007 по 2012 гг. (за исключением 2009 года, когда ВВП большинства стран мира упал из-за экономического кризиса). Поэтому Сердюкову не повезло, его отправили в отставку как раз тогда, когда Кремль решил резко увеличить военные расходы. Сердюков сделал самую грязную и тяжелую работу, а «сливки» реформ собрал уже министр Шойгу.

Почему Анатолия Сердюкова и его реформы до сих пор в среде военных часто вспоминают с ненавистью? Такая реакция вызвана несколькими факторами: радикальной природой изменений, влиянием политико-административной среды и качеством исполнения предложенных изменений.

Во-первых, целью реформ Сердюкова было формирование абсолютно новых вооружённых сил как по форме, так и по сущности. Радикальные изменения должны были институционально и технически сблизить ВС РФ с западными армиями. Недаром одним из главных идеологов реформ выступал специалист в области иностранных армий и ВПК, известный советский разведчик-нелегал Виталий Шлыков. Реализация реформ планировалось до 2020 года, однако вмешались политические факторы, которые Путин не мог игнорировать.

Команда Сердюкова не смогла провести диалог со стейкхолдерами и создать большую коалицию в поддержку изменений. Реформа проводилась как спецоперация, публичный план реформ не был представлен. Например, есть предприятия ВПК, им жизненно необходимы заказы, так как на них «висят» тысячи рабочих, которые влияют на рейтинги «Единой России» и губернаторов.

Создание военной полиции замедлилось, потому что силовики выступали против ослабления их полномочий. Изначально военная полиция могла помешать деятельности контрразведки (ФСБ) и военной прокуратуры в армии, переняв их полномочия. Поэтому силовики на этапе согласования «завернули» законопроект. ВДВ успешно миновали переход на бригадную структуру, так как, по мнению генерала Шаманова, его войска были всегда в боевой готовности, поэтому в изменениях не нуждались.

Наконец, ошибки в имплементации затмили прогрессивность предполагаемых перемен. Например, воинские части превращались зимой в полосу препятствий, потому что уборка территорий солдатами была запрещена, а адекватная гражданская служба уборки не была создана. Сокращения офицеров проводились по сухим показателям, без анализа профессионализма и должностной надобности. Поэтому часть молодых офицеров отказывалась подниматься по служебной лестнице (из-за повышение нагрузки, но не зарплаты), тогда как другим предлагали сержантские должности. Из-за этого в цепи управления войсками появилась кадровая пробоина. Ухудшали ситуацию публичные скандалы, когда Сердюков в хамской манере общался с подчиненными и неуважительно высказывался о военных. В таком консервативном институте, как армия это должно быть недопустимо.

Всё это составляет классическую ловушку «технократических реформ» в авторитарных государствах. Реформаторы не могут создать достаточную коалицию поддержки (которая политически может угрожать лидеру), поэтому вынуждены ограничиваться временной «крышей» высших начальников. Следовательно, нарушается как качество реализации изменений (из-за незаинтересованности в них групп интересов), так и обратная связь (реформаторы видят в ней «заказуху» политических противников, выступающих лично против них, а президент видит лишь отзывы от наиболее близких групп).

В демократической России будущего политикам нужно будет серьёзно озаботиться созданием формальных коалиций в поддержку изменений. С одной стороны, это сделает реформы менее радикальными, но, с другой стороны, позволит лучше достигать утвержденных целей. Можно лишь посочувствовать политикам — они будут вынуждены разделять ответственность с реформаторами.

В октябре 2012 года Следственный комитет возбудил пять уголовных дел в отношении сотрудников «Оборонсервиса» (структуры, появившейся вследствие реформы и взявшей на себя обеспечение услуг, не являющимися профильными для Минобороны, в частности продажу непрофильных активов). Предъявлялись обвинения в махинациях по продаже земельных участков и акций, которые реализовывались по заниженной цене аффилированным с «Оборонсервисом» коммерческим структурам.

На госканалах и в прессе развернулась масштабная информационная кампания против Сердюкова, в начале ноября президент Владимир Путин подписал указ об отставке министра обороны для «объективного расследования» ситуации. В частности, в скандале была замешана Евгения Васильева, занимавшая пост начальника департамента имущественных отношений Минобороны с 2010 года и уволившаяся в начале 2012 года во время проверок «Оборонсервиса» Счетной Палатой.

Анатолий Сердюков фигурировал в уголовных делах в статусе свидетеля, он прошел через несколько допросов, но ему лично обвинения так и не было предъявлено. Через год после скандала он был назначен гендиректором Федерального исследовательского испытательного центра машиностроения. В 2015 году занял должность индустриального директора по авиационному кластеру в «Ростех» и вошел в совет директоров холдинга «Вертолеты России». В 2017 году избран председателем совета директоров ПАО «Роствертол» и членом правления Объединенной авиастроительной корпорации.

Евгения Васильева провела под домашним арестом (в шикарных апартаментах) 2,5 года. После чего суд вынес приговор о 5 годах в колонии общего режима. Васильева провела в колонии 3,5 месяца, после чего решением суда получила условно-досрочное освобождение, возместив ущерб 200 млн руб. Несколько полковников и топ-менеджеров «Оборонсервиса» получили сроки 2−4 года.