Владимир Ашурков

Любое регулирование рынка труда приводит к снижению роста экономики, росту безработицы и увеличению теневого рынка труда. Мы это понимаем. Вопрос в размере этих эффектов, и в том, получаем ли мы взамен что-то, возможно, более ценное.

Есть сомнения в том, что текущий уровень зарплаты в России является рыночным, равновесным и максимизирующим экономический пирог. На рынке труда доминируют монопсонические покупатели, прежде всего, государство и крупные компании. Ответных структур, консолидирующих трудящихся в борьбе за их права (профсоюзы) нет. Эта монопсония действует на локальных рынках — по отраслям (здравоохранение, образование, другие области, где государство — единственный покупатель рабочей силы) и по регионам (из-за низкой мобильности рабочей силы), а также, консолидировано, на всем национальном рынке труда.

Также есть другие структурные элементы этого рынка, такие как административный, юридический и судебный ресурсы, доступ к которым резко ассиметричен в пользу работодателя. Эффект отличия зарплаты от равновесной из-за этих факторов оценить сложно, но он наверняка есть, и знак его очевиден — зарплаты занижаются.

Мы считаем задачу поднять 20−30 процентов самых малообеспеченных граждан из нищеты и бедности за счет введения существенной минимальной зарплаты, чрезвычайно важной. Здесь мы руководствуемся как человеческой солидарностью, так и представлением о том, что такой результат будет иметь положительные социальные и общественные эффекты, которые не сводятся к экономическим показателям, от большего доступа детей из малообеспеченных семей к образованию до большей политической и гражданской активности, на которую у людей, тратящих 50% своего бюджета на пропитание, нет ни возможности, ни ресурсов. Это наш выбор как политической организации, и мы готовы ради этого пожертвовать небольшим снижением темпов экономического роста.

Мировая статистика (прежде всего, в США, где она больше всего развита) показывает, что до определенного уровня повышение минимальной зарплаты не оказывает существенного негативного влияния на занятость. Это показывают и последние исследования о результатах повышения минимальной зарплаты в Сиэтле до 15 долларов в час. Нашей гипотезой является то, что критический уровень зарплаты, при котором станет заметным негативное влияние на занятость, превышает 25 тысяч руб.

Нет планов единовременного повышения минимальной оплаты труда до 25 тыс. руб. Это произойдет в большинстве регионов постепенно в течение двух лет, например, равномерно поквартально, а в бедных регионах (критерий бедности предстоит определить) — в течение четырех лет. Мы считаем, что и бюджет, и частный бизнес смогут в течение этого срока приспособиться к этим требованиям.

Много говорится о источниках этих затрат в бюджете. Вот основные из них (без всякого порядка по важности): повышение эффективности работы госаппарата, избавление от ненужных регулирующих функций, борьба с коррупцией и неэффективным расходованием бюджетных средств, снижение расходов на оборону и силовые структуры. При исчерпании этих источников мы прибегнем к внешним заимствованиям. Мы считаем текущую модель экономики с низким госдолгом, высокой бедностью и чрезмерным неравенством ущербной по сравнению с моделью европейских стран с меньшим неравенством и относительно более высоким уровнем жизни для бедных при уровне госдолга почти во всех странах выше 60%. Если вышеупомянутых источников не хватит (перманентно или, скорее всего, на переходный период), мы будет двигаться в этом направлении.

При оценке эффектов данной меры нельзя говорить только об источниках повышения без анализа влияния увеличившейся минимальной оплаты труда на потребительский спрос и экономический рост. Деньги, перераспределенные малоимущим, так или иначе останутся в экономике. Нужна динамическая модель, которая учитывала бы эти факторы.

Инфляционный эффект данной меры сложно посчитать. Для простоты рассмотрения, давайте считать, что мы будем поднимать зарплату до 25 тыс руб в реальных ценах 2017 года.

Нам бы хотелось создать количественную модель, учитывающую вышеприведенные факторы. У нас нет сейчас такой возможности — вы видите под каким прессингом находится кампания, те небольшие средства, которые нам удается собирать, мы намерены тратить на агитацию, а не на экономические исследования. Когда у нас будет такая возможность за счет победы на выборах, разумеется, мы закажем такие исследования и «белые бумаги», которые станут основой возможного уточнения и целевого уровня минимальной зарплаты, и темпов ее повышения. Пока количественные оценки нам не вполне доступны, мы черпаем оптимизм и уверенность в анализе мирового опыта, который демонстрирует, что есть ряд стран сравнимого с Россией уровня экономического развития, в которых принята минимальная зарплата в эквиваленте 25 тыс руб или выше.