Антон Жабунин

В предыдущей статье мы разобрали, что при повышении МРОТ необходимо соблюсти баланс интересов сразу нескольких групп экономических агентов. Для этого надо подобрать параметры повышения, учитывая, что:

1. повышение МРОТ должно быть осуществлено в течение 4 лет и быть достаточно плавным;
2. снижение налоговой нагрузки на работодателей должно компенсироваться ростом налоговой базы и не должно приводить к номинальному падению поступлений в социальные фонды;
3. рост НДФЛ за счёт роста налоговой базы и ставки должен компенсировать местным бюджетам расходы на повышение зарплат;
4. рост ставки НДФЛ не должен отразится на доходах низкооплачиваемых работников за счёт увеличения налоговых вычетов, однако повышение вычетов не должно «обескровить» бюджеты бедных регионов.

Исходя из этих соображений, мы считаем, что реформа оплаты труда должна проводиться по следующей схеме.

При повышении МРОТ не следует забывать о стремлении работодателей уйти от налогов и минимизировать затраты на оплату труда. Если с механизмом первого всё известно — «зарплаты в конвертах», то второе всё чаще проявляется в форме неоплачиваемого рабочего времени. В последнее время стала распространяться «частичная занятость» при фактически полностью отработанном рабочем времени, например, когда при посменном графике работники вынуждены брать «отгулы за свой счёт», приходящиеся на их выходные дни. Одним из способов защиты прав работников, по нашему мнению, является введение почасового расчёта оплаты труда. С другой стороны, это избавит работодателей от избыточной оплаты труда в месяцы с малым числом рабочих дней — январе и мае, что нередко приводит к административным отпускам и простою предприятий.

Предлагаемые темпы повышения федерального МРОТ и ставки налогов приведены в таблице.

Налоговая нагрузка на фонд оплаты труда при данных предложениях снизится номинально с 33% до 31%, но реально — существенно больше за счёт увеличения налоговых вычетов (вплоть до 20% для низкооплачиваемых работников).

Во многих регионах минимальные заработные платы могут расти гораздо быстрее с учетом местных условий, поэтому мы считаем возможным и необходимым предоставить органам власти субъектов Российской Федерации полномочия по повышению МРОТ, обязательного для организаций всех форм собственности (возможно, кроме федеральной).

Несмотря на сильный демографический спад, рост МРОТ может привести к некоторому росту безработицы за счёт сокращения и модернизации неэффективных производств. Поэтому в ходе реформы МРОТ необходимо расширение помощи безработным. В первую очередь помощь должна заключаться в расширении возможностей для переобучения и дальнейшего трудоустройства.

Мы предлагаем для этого увязать предлагаемые программы переподготовки кадров с потребностями предприятий-работодателей. Чтобы обеспечить эту связь мы должны предложить работодателям самим определять направления подготовки и переподготовки кадров с помощью образовательных сертификатов.

Региональные власти должны заботиться о развитии своих регионов, создании рабочих мест. Но следует повышать мобильность трудовых ресурсов — помогать гражданам, готовым к смене региона ради трудоустройства по специальности.

Необходимо увеличить продолжительность и сумму выплат пособия по безработице. Если гражданину для переобучения требуется сравнительно продолжительное время — срок выплат должен быть увязан с периодом обучения.

Доступ к получению пособия по безработице уже на первом этапе реформы должен быть облегчен, а его минимальный размер повышен с нынешних 0,85 тыс. руб. в месяц до 3 тыс. руб. Эти меры должны уменьшить разрыв между регистрируемой и реальной безработицей и помочь определиться с предстоящими бюджетными расходами. К 2022 г. сумма выплат должна быть приближена к прожиточному минимуму.

Для защиты российского рынка труда от нелегальной миграции при повышении зарплат необходимо установление визового режима со странами Средней Азии и Закавказья. При этом мы не должны пытаться полностью закрыть свой рынок труда: получение трудовых виз по инициативе работодателей (гарантирующих трудоустройство) должно быть достаточно простым, решать санитарно-эпидемиологические задачи и задачи по легализации иностранной рабочей силы.

В прогнозных расчётах мы использовали следующие допущения:

• рост зарплат, не затрагиваемых МРОТ, будет происходить с темпом инфляции плюс темп роста ВВП;
• темпы инфляции соответствуют прогнозу МЭР;
• ВВП вырастет до 2019г +0%, 2019г +1%, далее +2% в год;
• фонд оплаты труда 2016 г. равен 23 трлн руб. (исходя из поступлений НДФЛ),
• исходное децильное распределение зарплат и число наёмных работников на уровне 67 млн. человек соответствует данным Росстата.
• средняя заработная плата наёмных работников определена из приведенных в предыдущей статье данных в 28,5 тыс. руб. в месяц, децильное распределение скорректировано в соответствие с этой суммой.

При таких вводных прогноз изменения зарплат будет выглядеть следующим образом.

В наиболее очевидном выигрыше от реформ будут наименее оплачиваемые работники. На первом же этапе, в 2019 г. заметное повышение коснётся не менее, чем 10−15% работающих, в дальнейшем повышение МРОТ повлияет на доходы примерно 40% работающих.

Однако, с учётом даже весьма скромных прогнозов по инфляции (22% к 2022 г.), реальные темпы роста МРОТ окажутся заметно ниже номинальных:

Так как рост номинальных зарплат недостаточно хорошо отражает изменение благосостояния работников, мы рассмотрели рост зарплат за вычетом налогов с учётом дефлятора, рассчитанного по прогнозируемой инфляции, и отношение выплаченной минимальной заработной платы к прогнозируемому прожиточному минимуму.

Неравномерность в темпах роста зарплат в децилях, не затрагиваемых МРОТ, и их превышение над темпами роста ВВП связаны с установлением налогового вычета для налогоплательщика и значительным повышением налогового вычета на детей.

Важнейший индикатор оплаты труда — медианная выплаченная зарплата к 2022 г. вырастет с нынешних ~18 тыс. руб. до 25 тыс. руб., или почти на 40%.

Коэффициент фондов (отношение средних зарплат верхнего и нижнего децилей) сократится по расчётам с 14 до 5, коэффициент Кейтца (отношение минимальной зарплаты к средней) — вырастет с 0,27 до 0,6. Но, скорее всего, рынок труда будет стремиться к меньшим изменениям этих показателей (т.е. большим разницам в оплате труда), что будет подталкивать вверх зарплаты в верхних и средних децилях. На это указывает и ряд исследований, например Ощепков (с.18): «Эффект перелива (spill-overs): рост МЗП приводит к росту ЗП не только у работников, оплачиваемых на уровне МЗП или ниже (если они сохраняют занятость), но и у работников, находящихся в более высоких частях распределения ЗП… вплоть до 30% перцентиля распределения заработных плат на крупных и средних предприятиях». Если такие тенденции действительно будут наблюдаться, это приведёт к большему, чем мы закладываем в прогнозы, росту средней зарплаты и увеличению поступлений налогов, т. е. облегчит задачи для будущего правительства.

Благодаря значительному сокращению взносов в социальные фонды, рост расходов работодателей будет идти существенно меньшими темпами, чем рост оплаты труда. В 2019 г. инфляция и снижение налогов полностью скомпенсируют работодателям рост оплаты труда, а к 2022 г. очищенный от инфляции рост расходов на оплату труда составит всего 12%; из них только 6% обусловлено повышением МРОТ, остальное — прогнозируемым ростом ВВП.

Соответственно, крайне незначительно изменится и доля фонда оплаты труда в ВВП: с текущих 34,3% до 35,2% (мы определяем эту долю из налоговых данных).

Рост начисленной заработной платы приведёт и к росту налоговых поступлений. Прогноз их динамики основан на прогнозе повышения заработной платы, предлагаемых изменениях в налоговом законодательстве.

Повышение налоговой базы существенно увеличит поступления в бюджет, при этом всё повышение придётся на НДФЛ. В расчётах учтена возможная потеря около 100 млрд руб. налоговых поступлений из-за снижения доли формальной занятости.

Очевидно, существенные расходы на повышение оплаты труда понесут федеральный и региональные бюджеты. Наш прогноз построен на данных Росстата о заработной плате в организациях государственной и муниципальной форм собственности за 2015 г., скорректированных к 2016 г. для зарплат на уровне МРОТ, а также на предположении, что начисленные зарплаты в бюджетном секторе будут повышаться до МРОТ, но не менее чем на 4 тыс. рублей в 2019 г., и не менее чем на 3 тыс. руб. каждый следующий год в течение 3 лет;

Из расчёта мы исключили государственные и муниципальные организации в отраслях промышленности, транспорта, связи и т. п., чьи расходы, как правило, обеспечены собственными (внебюджетными) доходами.

Учитывая постепенный (хотя и медленный) рост номинальных зарплат в 2016—2018 годы, реальный рост бюджетных расходов может быть меньше наших расчётных цифр.

По нашим оценкам, существенное повышение коснётся более 55% наименее оплачиваемых работников государственных и муниципальных организаций.

В целом расходы бюджета на оплату труда вырастут 2,4 трлн руб., или на 42%. Из этой суммы около 1,1 трлн руб. придётся на региональные и местные бюджеты, исходя из нынешнего соотношения расходов на оплату труда центрального правительства и региональных бюджетов по данным Росказначейства.

Исходя из прогнозов роста поступлений НДФЛ на 1,4 трлн руб., в целом региональным бюджетам будет достаточно собственных финансовых ресурсов для повышения зарплат, однако некоторым регионам потребуются трансферты из федерального бюджета.

В федеральном бюджете для повышения зарплат до 25 000 рублей придётся изыскать не менее 1,3 трлн руб., однако мы считаем, что это вполне реалистичная задача для 2022 года. Рост зарплат должен сопровождаться повышением эффективности госуправления, сокращением избыточного аппарата чиновников и сокращением неоправданно высоких вознаграждений топ-менеджерам госпредприятий, однако в нашем прогнозе возможная экономия в результате этих мер не учитывается.

Сторонники повышения МРОТ иногда утверждают, что существуют настолько большие резервы по формированию бюджетов, связанные с уменьшением коррупции (в виде роста налогов и дивидендов от госкорпораций и сокращения коррупционных расходов), что взносы в социальные фонды могут быть сокращены намного радикальней, вплоть до 10%, и при этом не потребуется повышение ставок НДФЛ. Однако в наших расчётах мы не учитывали эти возможности, стремясь показать, что само по себе постепенное повышение МРОТ до 25 тысяч рублей не несёт каких-то катастрофических угроз для национальной экономики с точки зрения роста издержек работодателей, или дефицита бюджетов. Если усилия по повышению эффективности государственного управления дадут положительный результат, мы действительно сможем вести речь о дальнейшем снижении налоговой нагрузки на фонд оплаты труда, что благотворно отразится и на зарплатах, и на экономическом росте.

Важно также отметить, что если в наших расчётах мы используем нескорректированные (официальные) данные Росстата о зарплатах, то общий рост фонда оплаты труда к 2022 г. будет почти вдвое большим (20 трлн руб. против 10 трлн в наших расчётах) за счёт более высокой базы в средних и верхних децилях; а вклад повышения МРОТ в этот рост будет меньшим как в относительном, так и в абсолютном выражении. Иначе говоря, мы получили бы гораздо более комфортные условия, когда бюджет быстрее бы наполнялся налогами, а расходы бюджета и частного сектора на доведение зарплат до новых минимумов были бы менее значительными. Наше «недоверие» к официальным цифрам ставит перед нами более сложную задачу — и она, как показали наши расчёты, вполне решаема.