Владимир Милов

Комментарии: Здесь сравнивается объем налогов с двух разных товаров в разных количествах. Тысяча кубометров газа в Европе стоит около $ 230, а тонна нефти — $ 440. При этом стоимость транспорта тонны нефти от сибирского месторождения до рынка в Роттердаме — около $ 43, а для тысячи кубометров газа аналогичная цифра составляет около $ 90. Значительная часть этих $ 90 — плата европейским газотранспортным компаниям. Тарифы самого «Газпрома» по России ниже европейских, и транспортировка облагается совсем другим налогом («Транснефть» платит 8% от выручки). Т. е. выручка (до каких-либо налогов и пошлин) на месторождении будет около $ 400 за тонну нефти и около $ 140 за тысячу кубов газа. Вам по-прежнему кажется несправедливым, что НДПИ на тонну нефти — $ 70, а на тысячу кубов газа — $ 30?

Ответ Владимира Милова: Как и в подавляющем большинстве последующих комментариев, мы имеем дело с непонятно откуда взявшимися цифрами и странными их интерпретациями. «Газпром» не раскрывает цифры своих транспортных тарифов. Откуда их взяли комментаторы? Для примера: транспортное плечо Ямбург — Баумгартен (Австрия) = 5000 км. Мы имеем дело со старыми самортизированными газопроводами, где красная цена транспортировке — доллар за тысячу кубометров за 100 км. То есть 50 долларов, а не 90. Окей, зарубежные страны накидывают лишнего за транзит (не надо было ссориться с Украиной, которая много лет с нас брала как раз тот самый доллар за тысячу кубов на 100 км и только в последние годы начала повышать тарифы за транзит после всего того, что мы с ней сотворили). Ну хорошо, 70 долларов доставка газа из Ямбурга в Европу. Ну хорошо, даже 90 долларов. Себестоимость добычи газа на скважине — 10 долларов. Ну хорошо, даже 20. Но цена-то — 200. Куда остальные 100 делись? Причем автор в одном абзаце называет цену продажи газа выше 200 долларов и стоимость транспортировки газа в 90 — и думает, что никто не заметит разницу и не задастся вопросом: а куда она идет?.. А вот это как раз и есть сверхприбыль «Газпрома», о которой речь шла в моей статье.

Далее, сравнение с «Транснефтью» как раз прямо не в бровь, а в глаз. «Транснефть» — точно такая же неэффективная и непрозрачная монополия, занижающая выплаты государству и дерущая деньги с нефтяников по завышенным тарифам. Поэтому у нее и доля налогов в выручке небольшая, зато огромные расходы на благотворительность. Действительно, «Транснефть» находится в той же лиге неэффективности, что и «Газпром». Но «Транснефти» мы планируем не налоги повышать, а монопольные тарифы снижать — облегчим жизнь производителям нефти.

Комментарии: Этот показатель ни о чем не говорит. Сравнивать долю налогов в выручке, а не в прибыли за вычетом себестоимости достаточно странно. Как мы увидели, газ — это товар, в котором себестоимость составляет бо́льшую долю конечной цены. Кроме того, в цене нефтепродуктов, продаваемых на внутреннем рынке (а это примерно половина выручки нефтяных компаний), около четверти составляют акцизы, которые являются налогом на потребление. А на газ акцизы не взимаются.

Ответ Владимира Милова: А почему нельзя сравнивать долю налогов в выручке? Затраты на добычу на скважине — сопоставимые. Транспортное плечо от мест добычи — сопоставимое (из той же Западной Сибири транспортируем). Объемы производства и поставок — сопоставимые. Конечно, есть различия, но они не объясняют пятикратную разницу в сборах с двух отраслей: по данным Минфина в материалах к проекту федерального бюджета 2018−2020, они рассчитывают на сборы с нефтяной отрасли в 4,9 триллиона рублей в 2017 году (3,3 трлн НДПИ, 1,4 экспортные пошлины, 0,2 трлн акцизы) против всего 1,1 триллиона с газовой отрасли (0,5 трлн НДПИ и 0,6 трлн экспортные пошлины).

Акцизы у нефтяников, говорите? Топливные акцизы составляют всего 4% всех налоговых сборов с нефтяной отрасли (220 млрд рублей в 2017 году против 4,9 трлн общих налоговых сборов). Давайте не преувеличивать значение этого фактора, он не может никак объяснить пятикратную разницу в уровне налогообложения нефтяной и газовой отраслей.

Себестоимость у «Газпрома» составляет большую часть конечной цены, говорите? Ну так мы показали ниже, как у «Газпрома» невероятно раздуты издержки. Демонополизация «Газпрома», о которой мы постоянно говорим, быстро решит эту проблему — конкуренция быстро стимулирует компании экономить. Монопольная структура отрасли такой возможности не дает.

Комментарий: Нефтяные компании также получают льготы. Практически все новые нефтяные проекты сегодня реализуются с условием пониженных НДПИ и экспортной пошлины, иначе бы эти проекты не могли быть реализованы. С проектов, получающих льготы, бюджет действительно собирает меньше денег, чем с тех, что были реализованы на основе инфраструктуры советских времен. Но объем добычи на старых месторождениях падает. И если не снижать уровень налогов для заново реализуемых проектов, где на ранних этапах высоки капитальные затраты на оборудование и разработку, запасы будут лежать под спудом и бюджет не получит ничего. Рубль — это, конечно, лучше, чем полтинник. Но полтинник — это лучше, чем ничего.

Ответ Владимира Милова: Давайте лирику про «рубль и полтинник» опустим и констатируем факт: бюджет и так не получит ничего из-за льгот. И если от нефтяной отрасли, невзирая на льготы, бюджет все же получает порядка 5 триллионов рублей, то от газовой, как мы уже выяснили, получает в 5 раз меньше. Добыча на старых месторождениях падает? Ну так у «Газпрома» профицит в 150 млрд добычных мощностей, как мы уже выяснили. Это не та ситуация, в которой надо стимулировать создание новых добычных мощностей путем бездумной раздачи льгот направо и налево.

Комментарии: Мы уже обсуждали, что сравнение затрат и выручки может быть некорректным для компаний, работающих на разных рынках, так что сама по себе эта пропорция может ничего не значить. Давайте посмотрим на предмет инвестиций. У «Газпрома» действительно профицит добывающих мощностей, но — для европейского направления (ямальские месторождения). Инвестиции «Газпрома» направлены в добывающие мощности Восточной Сибири, откуда предполагается поставлять газ в Китай. Можно долго спорить о долгосрочной ценности китайского контракта, но, поскольку он заключен и не расторгнут, смысл инвестировать в добычу в Восточной Сибири есть, и остановить инвестиции без значительных потерь нельзя. Расторжение контракта, скорее всего, чревато значительным штрафом. Да теперь и не имеет смысла — существенные затраты уже понесены, так что впередсмотрящая экономика, без учета уже потраченного, весьма и весьма привлекательна.

Ответ Владимира Милова: Я, честно говоря, не очень понял: а почему нельзя спорить про китайский газовый контракт? «Газпром» де-факто признал, что он убыточен, в своих материалах по обоснованию налоговых льгот для проекта: без обнуления всех налогов, говорит «Газпром», проект будет нерентабелен. А почему тогда не вернуться к ревизии китайского контракта, если он#не выгоден России? Вы предлагаете просто «перевернуть страницу» и продолжать безропотно исполнять невыгодный для России кабальный контракт? А с чего это, можно узнать? В чем тут интересы России? Мы же не на#интересы Китая работаем? Расторжение контракта чревато штрафом? Ну так его условия не обнародованы, откуда вы можете знать о размерах возможных штрафов? Я лично считаю, что отказ от контракта будет меньшим злом. Больше денег пойдет в бюджет России, на нужды россиян, а не китайцев. И где вы тут увидели «впередсмотрящую экономику»? Может, «Газпром» получил доступ напрямую к китайским потребителям? Нет, продает сырье оптом на границе как минимум на грани безубыточности за счет полного обнуления всех поступлений в бюджет. Что-то я решительно не вижу тут ничего «впередсмотрящего».

Комментарии: Профицит добывающих мощностей во многом исходит из ямальских месторождений. Развитие этого региона было агрессивной ставкой на рост продаж в Европе, сделанной в начале-середине нулевых, когда эти перспективы казались весьма вероятными, но сегодня они не оправдались. Возможно, стоило даже тогда предусмотреть постадийное увеличение экспортных мощностей. Но, как было сказано выше, это не дает оснований отказываться от действующих инвестиционных программ.

Ответ Владимира Милова: Да почему не дает-то? Если у вас бешеный профицит добывающих мощностей, конечно, это безумие — вкладывать огромные деньги в создание новых и увеличение профицита.

Комментарий: Основное снижение продаж — на внутреннем рынке, где «Газпром» отдает свою долю рынка независимым поставщикам, так как не имеет права снижать цены. По правилам рынка газа в России, установленным ФАС и ФСТ, «Газпром» как монополист обязан торговать по регулируемым ценам, одинаковым для всех. Независимые производители дают скидки, которые был бы рад, но не может дать «Газпром», и переманивают особенно выгодных потребителей. Им достаются удобные и прибыльные клиенты с ровным графиком закупок — крупные промышленные компании и электростанции. «Газпрому» же остается коммунальный сектор и ТЭЦ, в результате чего резко увеличивается сезонность поставок и необходимость держать свободные мощности для обеспечения зимних пиков.

Ответ Владимира Милова: Ой-ой-ой, какой несчастный «Газпром»! Не имеет права снижать цены, вот же трагедия какая! Вы не забывайте, что вы разговариваете с человеком, который много лет регулировал «Газпром» и его цены в правительстве, и лично видел все эти, часто абсолютно хамские и пренебрежительные к интересам потребителей и рынка обоснования постоянного повышения газовых цен. Кульминацией лоббистских усилий «Газпрома» стало принятие правительством печально известного постановления № 333 от 28 мая 2007 года, которое утвердило программу поэтапного повышения внутренних цен на газ до уровней европейских контрактных цен «Газпрома». Автором и главным лоббистом этого постановления был сам «Газпром». Оно неукоснительно исполняется, из-за чего внутренние цены на газ в России в последнее десятилетие резко выросли, и даже Путин жаловался своим министрам на то, что в США «газ дешевле», на заседании Президентской комиссии по ТЭК в июне 2014 года (я давал эту цитату в своей передаче «Где деньги?»).

Вся эта нарисованная автором комментария картина о «несчастном „Газпроме“», который вынужден продавать газ дороже независимых производителей, потому что так его заставляет делать злое правительство, просто противоречит реалиям. А сбрасывание объемов поставок газа российским потребителям — тоже давно известная и принципиальная стратегия «Газпрома», который всегда хотел высвободить больше объемов газа для поставки на экспорт. «Газпром» всегда писал это в своих предложениях по «энергетической стратегии», он еще придумал дурацкую тему про «сложившийся искусственный перекос внутреннего энергобаланса в сторону природного газа» (хотя переход с грязного угля на более эффективный природный газ принес много пользы России) и пытался нас заставить перейти обратно на уголь, чтобы снизить обязательства по поставке газа российским потребителям и высвободить больше объемов для экспорта.

Комментарии: Есть довольно много прогнозов, в которых говорится, что, хотя европейское потребление газа будет падать, собственное европейское производство газа будет падать еще быстрее, так что спрос на российский газ будет расти. Кроме того, газопроводы всегда строятся с некоторым запасом — заложить лишние 10−15% мощностей на этапе строительства может обойтись в 2−3% затрат, а вот расширить уже работающий на полную мощность трубопровод будет сильно дороже. Мощность трубопровода определяется тремя параметрами: диаметром трубы, прочностью стенок (и, соответственно, допустимым максимальным давлением) и установленной мощностью компрессоров. Первые два параметра определяются на стадии строительства, поменять их позже уже невозможно. Выбрать изначально более прочную трубу из более качественной стали или трубу чуть большего диаметра не так дорого. Зачастую реальная начальная мощность трубопроводов ниже паспортной за счет того, что трубопровод работает на давлении ниже паспортного, на компрессорных станциях стоят и работают не все насосы, они закупаются и подключаются позже. Наконец, трубопроводы строят не под среднюю загрузку, а под пиковую. Так что 16% профицита средних по году паспортных мощностей могут и не быть профицитом в пике.

Ответ Владимира Милова: Я же ясно показал на цифрах, что все эти новые газопроводы вообще не нужны. Что уже сейчас большой профицит экспортных мощностей, даже, как выражается комментатор, «на пике» (я взял пиковую цифру объемов транспортировки газа на экспорт из справочника «Газпром в цифрах»). Европейский спрос на российский газ будет расти? Хотя это очень неортодоксальное утверждение, противоречащее всему здравому мейнстриму нынешней аналитики европейского рынка (спрос на газ в Евросоюзе сейчас ниже уровня 2000 года), но, допустим, случится фантастическое и он начнет расти. А зачем газопроводы-то строить? Стройте мощности по сжижению газа, они обеспечивают гораздо большую маневренность. Гораздо хуже будет, если сейчас — за наши деньги, за счет наших не полученных с газовой отрасли налогов — настроят новых пустующих газопроводов, на них заработают известные нам подрядчики, а российский бюджет снова останется с носом, как уже было много раз.

Комментарий: Очевидно, что цель строительства «Северного потока-2» и «Южного потока» в том, чтоб заменить украинскую ГТС. К сожалению, на данный момент Украина считает Россию враждебной страной, и вряд ли это отношение поменяется в обозримом будущем (не будем обсуждать причины, просто констатируем этот факт).

Ответ Владимира Милова: То есть это Украина виновата в конфликте с Россией?. Это Украина перекрывала газовый вентиль в 2006 и 2009 годах? Украина по собственной инициативе строила обходные «потоки», призванные шантажировать Украину лишением транзитных доходов?. Ну тут, действительно, нечего сказать, «умыли» меня эксперты.

Комментарий: Даже если в России вдруг появится максимально дружественное для Украины правительство, украинский национальный миф, активно создающийся в последние четыре года, основан на противостоянии с Россией, и отойти от него Украине будет очень сложно. В рамках этой вражды Украина намерена, во-первых, извлечь максимум возможной прибыли и ренты из России, во-вторых, иметь как можно больше сильных рычагов шантажа и влияния на Россию и, в-третьих, использовать их при любой возможности для создания России проблем и неприятностей, если это не будет угрожать особенными последствиями. Нынешняя ситуация, в которой Украина контролирует ключевой канал российского газового экспорта, дает ей все возможности для этого.

Ответ Владимира Милова: Я понял, это не «Газпром» пытается давить на Украину, выдумывая бредни про «воровство газа» (ни одного случая не доказано в суде, а после громогласных обвинений в «воровстве» «Газпром» все акты сверки всегда по-тихому подписывал), шантажируя лишением транзитных доходов, а это Украина враждебно себя ведет по отношению к нам. Ну, спасибо хоть просветили.

Комментарий: При наличии у «Газпрома» альтернатив украинскому маршруту Украина, пожалуй, будет предлагать весьма привлекательные тарифы на#транспортировку, но это только при наличии альтернативы. А будучи монополистом, как сейчас, будет пытаться получить всю возможную природную ренту.

Ответ Владимира Милова: Это утверждение полностью противоречит реальности — до начала последнего конфликта России и Украины украинские тарифы были самыми дешевыми для «Газпрома», это просто непреложный факт.

Комментарий: Мы уже видим, как это может быть: Украина была весьма агрессивна, анонсируя возможные тарифы после 2019 года, и еще более агрессивна, выдвинув многомиллиардный иск к «Газпрому» в украинском суде. (Речь идет не о претензии в Стокгольмском арбитраже, это отдельный иск в хозяйственном суде Киева о штрафе на $6,5 млрд «за злоупотребление монопольным положением в качестве потребителя на украинском рынке транзита газа», решенный в пользу Антимонопольного комитета Украины.)

Есть еще два аспекта. Во-первых, надежность украинской ГТС — не секрет, что она весьма изношена и скоро будет нуждаться в массовом капитальном ремонте, и в тарифе неизбежно появится дополнительная компонента на эти затраты. Второй аспект — отсутствие транзита через Украину значительно повышает цену, по которой ей смогут предложить газ из Венгрии и Словакии, и, соответственно, значительно повышает ту цену, которую Украина (или перепродавцы для Украины) будет готова заплатить за газ на своей восточной границе. А что бы там Украина ни заявляла, она является крупным потребителем российского газа (физического), пусть коммерчески он и числится проданным европейскими трейдерами. Т. е. сейчас, в нынешних обстоятельствах, у «Потоков» есть вполне разумное коммерческое и стратегическое обоснование.

Комментарии другого эксперта: Действительно, есть прогнозы, что спрос на газ со стороны Европы будет расти. В этом случае главным российским конкурентом выступает американский СПГ. В интересах России максимально увеличить поставки в Европу, и здесь будут задействованы как украинская ГТС, так и два Северных и Южный потоки. Спроса со стороны Европы хватит на суммарный объем всех газопроводов.

Ответ Владимира Милова: «Надежность украинской ГТС вызывает вопросы» — вы, наверное, думаете, что Америку кому-то открыли. Мы в свое время вместе с Еврокомиссией проводили даже совместную оценку, сколько модернизация украинской ГТС может стоить, — порядка 5 млрд евро. В разы дешевле, чем выбрасывание денег на ветер всех этих газпромовских «потоков». Единственная проблема — «Газпром» всегда пробивал самые дорогостоящие проекты в обход Украины и даже слышать не хотел про более дешевую опцию модернизации украинской ГТС. Я думаю, все понимают, почему. «Разумное коммерческое и стратегическое обоснование», говорите? Конечно, когда «Газпром» не платит достаточно налогов в бюджет и эти деньги может свободно транжирить на ветер и обогащать аффилированных подрядчиков — да конечно, для него все это разумно. Это для нас, россиян, неразумно, потому что вместо достаточных налогов в бюджет от газовой отрасли мы имеем профицит никому не нужных трубопроводных мощностей.

Комментарий: Организовать маршрут трубопроводного экспорта российского газа в Китай — стратегическое решение. Исходя из предположения, что Китай — это растущий рынок газа, такое решение имеет свои обоснования и сравнимо по масштабу и долгосрочной ценности с принятым в советское время решением построить газопровод «Уренгой — Помары — Ужгород». Если поначалу экспорт будет просто окупаться — это не так плохо; в течение десятилетий ценность подобных проектов обычно удваивается и утраивается. Давайте сравним стоимость этого проекта с аналогами. Первая очередь ВСТО, строившаяся до 2008 года, обошлась в 360 млрд рублей, вторая, законченная относительно недавно, — в 260 млрд рублей. Стоимость строительства трубопровода «Силы Сибири» примерно той же длины и примерно в том же регионе оценивается в 430 млрд. Это никак не $ 44 млрд, а на 770 млрд руб. меньше. А цифра, превышающая триллион, которая встречается в прессе, включает в себя 770 млрд. рублей затрат на освоение Чаяндинского месторождения на протяжении 30 лет.

Налоговые льготы на этот проект сравнимы с теми, которые выдаются всем новым проектам. При этом налоговые льготы — это не отчисления из бюджета, это сниженная ставка рентных платежей за добычу нефти и газа. Налог на прибыль и все прочие налоги, которые платят остальные экономические агенты, будут выплачены в полном объеме.

Ответ Владимира Милова: Я уже высказался на эту тему выше. Обнуление всех видов налогов для «Силы Сибири» с обоснованием, что без этого проект будет нерентабельным (это я цитирую сам «Газпром»), прямо свидетельствует, что китайский контракт для России невыгоден. Его надо пересматривать.

Комментарий: «Ямал СПГ» на самом деле получил беспрецедентные льготы. Во-первых, освобождение от НДПИ на 12 лет и от экспортной пошлины на весь срок жизни проекта, освобождение от НДС для импортного оборудования (считай, всего завода СПГ), нулевую ставку налога на имущество и снижение ставки налога на прибыль почти на треть. Кроме того, государство за свой счет построило транспортную инфраструктуру для этого проекта — порт, аэропорт и т. д. Для сравнения — «Сила Сибири» и Чаяндинское получили только нулевую ставку НДПИ на первые годы и нулевой налог на имущество. Кроме того, в обсуждаемой статье не бьются цифры — стоимость проекта оценивается в $ 27 млрд, а не в $ 20 млрд, как по арифметике автора. Это значит, что акционеры вложили $ 10 млрд, что куда больше похоже на привычное соотношение долгового и собственного капитала. Обвинение «Газпрома» в том, что он не берет займов, необоснованно. План займа в 2018-м — $ 7 млрд. В среднем за последние несколько лет около 20% инвестпрограммы покрывалось за счет заемных средств.

Ответ Владимира Милова: «Газпром» берет только бюджетозамещающие займы. Займы в режиме проектного финансирования он берет мало. Потому что надо будет обеспечивать прозрачность отдельных проектов, а этого «Газпром» не хочет. Исключения есть, но мало. Надеюсь, не нужно объяснять разницу между проектным финансированием и сметным финансированием из общего газпромовского капитального бюджета.

Комментарии: Рынок несимметричен. «Газпром» обслуживает любых клиентов, а «Новатэк» и «Роснефть» клиентов могут позволить себе выбирать — и выбирают надежные платежеспособные предприятия с ровным графиком потребления газа. «Газпром» обслуживает население, предприятия ЖКХ и регионы с низкой платежной дисциплиной. Объемы поставки газа в зимний и летний сезоны различаются в несколько раз.

Ответ Владимира Милова: Мы уже выше обсуждали этот вопрос. «Газпром» сам являлся главным лоббистом повышения цен, ему никто не мешал их снижать и успешно конкурировать с «Роснефтью» и «Новатэком». А сравнение выше приведено — автор комментария, видимо, этого не понял — для того, чтобы показать, что другие производители газа продают его российским потребителям по ценам таким же или ниже, чем «Газпром», но никаких убытков у них сроду не было, поэтому все стоны «Газпрома» об «убыточности» внутреннего рынка — несерьезны.

И слез не надо лить про «низкую платежную дисциплину». Вот тут все цифры по собираемости платежей на внутреннем рынке. Все там в целом под контролем, и надо лучше собирать деньги, вот и все.

Комментарии: Эти цифры подтверждают версию «Газпрома» — компания продает на внутреннем рынке половину своей добычи, а вот выручки с этого имеет существенно меньшую долю.

Ответ Владимира Милова: Эти цифры подтверждают лишь то, что «Газпром» преувеличивает проблему своей зависимости от выручки с внутреннего рынка. А другие компании продают еще большую долю продукции на внутреннем рынке — и ничего, показывают лучшую прибыль. Вот что подтверждают эти цифры. Работать надо эффективнее просто.

Комментарий: Кроме того, «Газпром» обязан вести газификацию страны.

Ответ Владимира Милова: Да никем он не обязан, он сам эту газификацию проталкивает, чтобы на строительстве труб заработать. Потом трубы стоят пустые, потому что по газпромовским расценкам никто подключаться не хочет. Отдали бы это в конкуренцию (строительство распределительных газопроводов среднего и низкого давления — потенциально высококонкурентная сфера) — всю Россию бы газифицировали на порядки быстрее и дешевле.

Комментарий: Вообще говоря, это нецелесообразно. Проводить сети газа имеет смысл только в местах с достаточной плотностью населения и спроса, а там, где людей живет не так много, рентабельнее, например, обеспечивать бытовую газификацию пропан-бутаном, а для отопления использовать мазут. Кстати, в Германии и Голландии теперь уже практически невозможно подключить заново строящийся дом к газовой сети и обсуждается вообще полный запрет на это. Если бы граждане видели истинную стоимость проведения в их отдаленный поселок с пятью сотнями жителей газопровода, они бы сто раз подумали, надо ли им это. Но поскольку они получат газ по регулируемым, стандартным и субсидируемым расценкам, они на этом настаивают. «Газпром», в свою очередь, получает аргумент для требования обеспечить ему источник средств для предоставления этой субсидии населению.

О справедливости сравнения доли налогов в выручке для разных товаров говорилось ранее. Нефть — товар, в цене которого есть больше ренты, поэтому и налогов с нее взимается больше. Для сравнения можно взглянуть на долю налогов в выручке угольных компаний.

Ответ Владимира Милова: Я не очень понял все эти глубокомысленные рассуждения. Еще раз повторяю: сборы налогов с нефтяной отрасли в 2017 году — 5 триллионов рублей, с газовой — 1 триллион. Издержки добычи сопоставимы. Транспортные издержки сопоставимы — и добыча, и рынки примерно в одних местах. Доля продаж на внутреннем рынке сопоставима. Нюансов много, но никакие из них не в состоянии объяснить пятикратную (!!!) разницу в налогообложении.

Комментарии: «Газпром» закупает газ, например, у «Лукойла», но и продает его, т. е. выручка за счет покупного газа растет. Если уменьшатся затраты на закупки, то уменьшится и выручка. На баланс денежного потока это повлияет разве что в отрицательную сторону. Если заместить покупной лукойловский газ своим (помните про простаивающие мощности?), то «Лукойл» выйдет на рынок со своим газом и заберет у «Газпрома» некоторых потребителей. В общем, денег от отмены закупок газа у «Газпрома» не прибавится.

Ответ Владимира Милова: Так, а зачем закупать и перепродавать-то? Пусть откажется от роли монопольного перепродавца. Ну, «Лукойл» получит теперь доступ к потребителю и сам будет справедливые налоги платить. Конкуренция! (А по факту «Газпром» перепродажу ресурсов осуществляет не бесприбыльно — он хорошо зарабатывает на этом, направляя избыточные средства на ненужные инвестиции, обогащающие подрядчиков и минимизирующие уплату налогов государству. Мы с вами этот механизм подробно разобрали.)

Комментарии: Штат «Газпрома» действительно великоват.

Ответ Владимира Милова: Ой, как ласково. Ничего, что за счет этого наш бюджет недополучает огромные средства от компании?

Комментарий: Хотя прямое сравнение с 1999-м годом некорректно, сейчас «Газпром» ведет несколько крупных капитальных проектов и строек, которых в 1999-и году не было.

Ответ Владимира Милова: Да почему некорректно-то? Добыча же не из-за этого упала, а из-за полного провала маркетинговой политики! Добывающих мощностей-то профицит, их гораздо больше, чем в 1999 году! Но газ не востребован! И какое отношение имеют капитальные стройки к падению добычи? Это просто свидетельствует о непонимании причинно-следственных связей.

Комментарий: Кроме добычи газа, у «Газпрома» сейчас много другого бизнеса — «Газпром нефтехим Салават», «Газпром энергохолдинг», «Газпром нефть», которых не было в 1999 году. Численность их персонала, скорее всего, отражается в отчетности, из которой взяты цифры для статьи. Эти бизнесы, хоть они и не связаны с добычей, транспортировкой и маркетингом газа, нельзя назвать непрофильными для Газпрома: с ними он является более гармоничной интегрированной энергонефтегазовой компанией, по своей конфигурации весьма похожей на Shell, например.

Ответ Владимира Милова: Давайте обойдемся без демагогии про «гармоничную интегрированную компанию». Уж чем-чем, а «гармоничным» «Газпром» не является ни по какому критерию. Хочет строить глобальную диверсифицированную компанию с разными направлениями бизнеса? Пожалуйста, пусть откажется от многочисленных преференций от государства, монопольного статуса на рынке, монопольного транспортировщика газа, монопольного права на экспорт и всякого такого прочего преференциального. И дальше строит себе свою прекрасную частную глобальную гармоничную жизнь. А эти все непрофильные активы — а они именно непрофильные — продать в рынок. Деньги от продажи можно на выплату налогов государству пустить, если надо — на инвестиции в профильный газовый бизнес.

Комментарии: И кстати, в этих подразделениях и численность совсем другая, чем в газодобывающих, у той же «Газпром нефти» весьма существенная часть персонала — это сотрудники многочисленных АЗС. Это ритейл, в котором, по общемировой практике, работает много людей. Впрочем, если поделить и на них цифры добычи газа, то можно сказать, что производительность труда снизилась.

Ответ Владимира Милова: Она снизилась, даже если поделить только на газодобывающий персонал (хотя «Газпром» этих цифр в открытом доступе не дает — но пусть сам объясняется), с учетом падения газодобычи на 15−20% к уровню 1999 года (см. выше). Хоть в анфас, хоть в профиль — производительность снизилась.

Комментарий: И если поделить объем продаж бензина на заправках группы «Газпрома» на численность всех сотрудников группы и сравнить их с аналогичным показателем «Лукойла», то можно будет говорить о низкой относительной производительности и в этом сегменте. Но насколько корректны будут такие сравнения?

Ответ Владимира Милова: Да можно и поделить, тут речь не об этом вообще, а об общей проблеме низкой производительности труда, которую я ярко показал на цифрах.

Комментарии: Здесь противоречие с тем, что было сказано ранее: что «Газпром» отнюдь не монополия на внутреннем рынке газа, есть еще, например, «Новатэк», «Роснефть» и другие поставщики, которые контролируют почти половину внутрироссийского рынка газа. Так что «Газпрому» и на внутреннем рынке приходится бороться за потребителей. Опять же, эти показатели отражают и затраты на рекламу «Газпром нефти», а она-то уж точно работает на конкурентном рынке. В Европе «Газпрому» также приходится тратиться на рекламу.

Ответ Владимира Милова: Да в чем противоречие-то, можно объяснить? Неимоверно задранные расходы на рекламу, благотворительность. В чем вы видите противоречие?.. И, конечно, расходы на рекламу в основном идут не на то, о чем комментатор написал, а на всякие бессмысленные ролики про «Силу Сибири» по ТВ (все, я думаю, видели, и совершенно непонятно, кому ее рекламировать).

Комментарии: Опять противоречие с тем, что было сказано ранее, когда автор критиковал «Газпром» за то, что он осуществляет свои проекты за счет собственных средств, в отличие от «Новатэка».

Ответ Владимира Милова:  вообще не понимаю, о чем пишет автор. Пример с «Новатэком» и проектным финансированием я привел по одной причине: в режиме проектного финансирования можно прозрачно видеть параметры проекта и понимать, насколько привлекаемые кредиты окупятся. Когда проектного финансирования нет, а все растворяется в общем непрозрачном котле, этого понять нельзя. Кроме того, тут же прямо сказано: долги накоплены в основном за счет избыточных поглощений активов, в основном непрофильных. А вовсе не производственных инвестиций. Мы в свое время с Борисом Немцовым в докладе «Путин и „Газпром“» суммировали, сколько «Газпром» потратил в нулевые годы на поглощения активов, а сколько — на инвестиции в газодобычу. Угадайте, куда больше пошло средств. На все эти поглощения (ненужные) и были накоплены долги.

Комментарии: Неясно, какие именно активы предлагается продавать. «Газпром нефть» и «Газпром энергохолдинг» трудно назвать непрофильными.

Ответ Владимира Милова: Самые что ни на есть непрофильные. Профильный бизнес — газовый.

Комментарий: А остальных не так много, и они не так дорого стоят.

Ответ Владимира Милова: Да ну конечно. Только одну небольшую выделяемую газодобывающую компанию можно продать за несколько миллиардов долларов. Фридман и Ко купили недавно добывающую компанию RWE Dea с объемом добычи 5 миллионов тонн нефтяного эквивалента за 5 млрд евро. Это типа 1 процента от объема добычи углеводородов «Газпромом».

Комментарий: Правда, в капитале «Газпром нефти» можно существенно уменьшить долю «Газпрома» — сейчас это около 95%. Раньше было 80%, ничего страшного не случится, если будет и 75%. При этом капитализация «Газпром нефти» может значительно вырасти за счет увеличения ликвидности акций и повышения интереса инвесторов к ним. Но выручка от продажи этих 20% при нынешней капитализации «Газпром нефти» — это примерно $ 3−4 млрд. 200−300 млрд рублей единоразово. Никаких триллионов каждый год.

Ответ Владимира Милова: Я снова не понимаю, о чем толкует комментатор. «Газпром нефть» — нефтяная компания и платит (условно) достаточно налогов. Речь шла о том, что категорически мало налогов платит именно газодобывающий бизнес. Чтобы все это стало прозрачнее, нужно «Газпром» от непрофильного бизнеса очистить. Прежде всего от нефтяных активов. Автор комментариев где-то не там ищет упомянутые мной триллионы, я же подробно разъяснил, где их искать.

Комментарии: Из анализа выше, думаю, видно, что эти цифры фантастичны.

Ответ Владимира Милова: А можно обойтись без огульных оценочных суждений? Тем более что цену «анализу выше» мы уже показали.

Комментарий: Тем не менее свет в конце тоннеля есть: «Газпром» сейчас на пике своей инвестиционной программы, и строительство обоих «Потоков» и «Силы Сибири» завершится в ближайшие два года. После этого произойдет резкое снижение капитальных затрат, останется освоение Чаяндинского и Ковыктинского месторождений, сильно растянутое по времени, и Киринских на Сахалине, а свежепостроенные проекты начнут приносить выручку. «Газпром нефть», достаточно крупный кусок бизнеса «Газпрома» (от трети до четверти, смотря по какой метрике смотреть), тоже завершит свои крупные проекты, как в добыче, так и реконструкцию НПЗ, и тоже начнет генерировать значительный денежный поток. В связи с этим можно ожидать значительного роста дивидендов. А вот налоги повышать нельзя: все эти проекты реализовывались под договоренности о стабильном налоговом режиме для них, и изменять его постфактум, когда инвестор, пусть и с мажоритарной долей государства, только-только потратил деньги и собирается наконец начать получать возврат на свои инвестиции, — это сильнейший удар по инвестиционному климату.

Ответ Владимира Милова: Да нет там никаких «инвесторов». Все крупные инвесторы из капитала «Газпрома» вышли (последний был немецкий E. ON, полностью продавший свою долю в капитале), проекты, как я уже не раз повторял, финансируются не в режиме проектного финансирования, а сметным путем из общего непрозрачного газпромовского котла. Инвесторы будут только счастливы повышению прозрачности компании, продаже непрофильных активов и т. п. «Сильнейший удар по инвестиционному климату» — это как раз наличие непрозрачного и неэффективного монополиста «Газпрома» в его нынешнем виде, вот где сильнейший удар по инвестиционному климату.

Комментарии: Во-первых, у «Газпрома» практически половина акционеров — частные, и это сводит на нет все, что сказано выше.

Ответ Владимира Милова: Да нет там никакой «половины частных акционеров». Как я уже подчеркнул, все крупные стратегические инвесторы из капитала Газпрома вышли (прежде всего немецкий E. On). Более 70% акционеров компании — это аффилированные с государством и менеджментом структуры. Какое-то количество акций обращается на бирже, но инвесторы повышению прозрачности и эффективности компании будут только рады.

Комментарий: Во-вторых, «Газпром» государству все-таки что-то дал — и налоговые платежи, и рабочие места, и заказы для российской промышленности. И газификацию тоже дал.

Ответ Владимира Милова: Сколько он «дал налогов», мы уже выяснили. В пять раз меньше, чем нефтяная промышленность. И как он «дает газификацию» (по бешеным недоступным расценкам), тоже выяснили. Давайте все же обойдемся без демагогии.

Комментарий: Монополия на экспорт газа — это интересный вопрос. «Газпром» последние два года расплачивается за нее повышенным НДПИ на тот газ, который он добывает, и будет так платить и впредь. Не факт, что монополия на экспорт должна быть у получастной компании «Газпром». Но совсем отказываться от нее России глупо: запасы газа в России огромны, готовность Европы, основного российского газового рынка, покупать российский газ ограничены политическими соображениями. Таким образом, если либерализовать экспорт, это приведет к значительному снижению цены на газ в Европе при незначительном увеличении объема поставок, т. е. общероссийская экспортная выручка значительно упадет. Одной из моделей здесь могла бы быть государственная газоэкспортная компания, закупающая газ у конкурирующих российских поставщиков на внутреннем рынке.

Ответ Владимира Милова: Да может быть и государственная газоэкспортная компания, только пусть она комиссии скромные зарабатывает себе как трейдер, а не огромные сверхприбыли от экспорта вместо бюджета направляет на обогащение подрядчиков в ненужных инвестпроектах.

Про угрозы падения цен от либерализации экспорта — есть такая тема, но тоже не надо себя и нас этим пугать. В нефтяном же экспорте нет сейчас такого. А новые игроки в газовой отрасли будут вынуждены свои инвестиции отбивать, им не с руки будет чрезмерно демпинговать. Так что просьба обойтись без традиционных газпромовских умозрительных пугалок, лишь обосновывающих сохранение монополии.

Комментарий: Конкурентный рынок газа в России в крупнооптовом сегменте уже есть. Поделить «Газпром» на много маленьких компаний по примеру США вряд ли получится: в США нет месторождений-гигантов, таких как Бованенково, Уренгой, Ямбург, Медвежье и Русское, в которых и сосредоточены основные российские газовые запасы. Т. е. потенциальная структура российской газовой отрасли определена ресурсной базой. Что-то сделать можно — например, превратить «Газпром добычу Уренгой» и его аналоги в совместное предприятия, продать доли в этих СП разным компаниям, обязать забирать свой газ на воротах месторождений и торговать им независимо друг от друга. Только, видимо, придется сажать в такие СП представителей ФАС, чтобы не допускали сговора. Можно вывести газотранспортный бизнес из «Газпрома» так же, как сейчас «Транснефть» существует отдельно от нефтяных компаний, а «Россети» отдельно от ОГК.

В итоге ландшафт российского газового бизнеса может выглядеть следующим образом. Существует несколько интегрированных нефтегазоэнергетических компаний, владеющих в том числе долями в нынешних гигантских месторождениях «Газпрома». Они независимо и конкурентно продают свой газ на внутреннем рынке. С большой вероятностью эти компании будут эволюцией нынешних «Новатэка», «Роснефти», «Лукойла» и самого холдинга «Газпром». Газотранспортная компания существует отдельно, с большой вероятностью — в собственности государства. Экспорт газа осуществляется через госкомпанию, закупающую газ на внутреннем рынке у конкурирующих поставщиков. Газификация страны (если она нужна как социально-инфраструктурный проект) ведется отдельной корпорацией, работающей примерно так, как работает «Автодор», с прозрачным бюджетом и прозрачными субсидиями.

Такая структура рынка, наверное, будет более эффективна и конкурентна, чем нынешняя, хотя у нее будут и свои проблемы, не похожие на теперешние.

Ответ Владимира Милова: Конкуренция всегда лучше монополии. Америка, которая намного обогнала нас по добыче и держит для своих потребителей умеренные цены, — живое тому доказательство. И Европа, сломившая монополию «Газпрома» и создавшая у себя конкурентный рынок, — тоже. Не надо преувеличивать проблему сверхконцентрации запасов газа в крупных месторождениях «Газпрома» — добыча газа на сверхкрупных месторождениях сейчас сильно упала, как раз сегодня условия для создания полноценного конкурентного рынка газа гораздо более подходящие, чем 20 лет назад. Готов детально это обсуждать. 10−15 независимых газодобывающих компаний вместо 2−3 — это Россия точно легко сможет обеспечить.