Мнение
Что пенсионная реформа изменит в российской политике
#социальнаяполитика
Внезапно анонсированная, но давно обсуждавшаяся пенсионная реформа медленно, но верно становится главным фактором российской внутренней политики-2018. Все уже понимают, что даже «случайное» совпадение ее анонса с началом чемпионата мира по футболу и сезоном летних отпусков не помогло. При том, что в публичном медиаполе никакой критики нет, по данным различных опросов, 90−92% относятся к объявленной реформе отрицательно, даже официальные рейтинги Владимира Путина и Дмитрия Медведева ползут вниз. За ними следуют и будут следовать дальше рейтинги всех иных чиновников. При этом сам Владимир Путин реформу не комментирует, вся информационная тяжесть, очевидно, отведена правительству, но это явно не спасает. Граждане прекрасно понимают, кто реально принимает решения и назначает всех ключевых чиновников. Осенью, когда дойдет до реального принятия законопроекта, ситуация явно станет еще острее.
Критиками реформы сказано уже много, а будет сказано еще больше. И о том, что эта тема никак не обозначалась в ходе президентских выборов, завершившихся 18 марта триумфальными 76,7% за Владимира Путина. И о том, можно ли вообще называть реформой ситуацию, когда в системе не меняется ничего (не решается вопрос формирования пенсионных прав и накоплений, льгот для отдельных категорий работников), кроме возраста выхода на пенсию. И о том, что с учетом возраста дожития мужчинам по достижении пенсионного возраста останется жить 11 лет, а женщинам — 18, тогда как на Западе эти цифры больше, и пенсии внушительней.
Может быть, реакция общества была бы другой, но по какой-то причине никто не счел нужным готовить эту реакцию, заранее снимать наиболее болезненные моменты, как это происходит в развитых странах. В результате спешка, с которой принимаются столь важные решения, затрагивающие всех, становится одним из ключевых факторов общего негативного отношения ко всей инициативе.
Может быть, реакция общества была бы другой, но по какой-то причине никто не счел нужным готовить эту реакцию, заранее снимать наиболее болезненные моменты, как это происходит в развитых странах. В результате спешка, с которой принимаются столь важные решения, затрагивающие всех, становится одним из ключевых факторов общего негативного отношения ко всей инициативе.
Почему тема пенсионной реформы настолько важна для России?
Во многом именно потому, что люди старшего возраста, более консервативные и часто ностальгирующие по временам СССР, исторически являются главной электоральной опорой власти в стране. Именно они главная аудитория контролируемых Кремлем телеканалов, создающих «параллельную окружающему миру реальность». Люди возрастные не знают иностранных языков, менее мобильны и обучаемы, им сложнее найти работу, и они, помимо информационного конформизма, еще и существенно зависят от социальной помощи государства — различных льгот, пособий и т. д.
Именно по базовой для власти социально-возрастной группе и бьет это реформа. При этом тех, кто уже на пенсии, в России около 37 миллионов человек (примерно 25%). Впрочем, они уже ее получают, и в их положении ничего не меняется. Главный объект удара — люди предпенсионного возраста. Тех, кто явно думает о пенсии в ближайшей перспективе, то есть тех, кто старше 50 лет (женщины 50−55 лет и мужчины 50−60 лет), и именно у них реформа резко меняет жизненные планы, а это 18 миллионов человек. Еще 9 миллионов — в возрасте 45−50 лет.
Именно по базовой для власти социально-возрастной группе и бьет это реформа. При этом тех, кто уже на пенсии, в России около 37 миллионов человек (примерно 25%). Впрочем, они уже ее получают, и в их положении ничего не меняется. Главный объект удара — люди предпенсионного возраста. Тех, кто явно думает о пенсии в ближайшей перспективе, то есть тех, кто старше 50 лет (женщины 50−55 лет и мужчины 50−60 лет), и именно у них реформа резко меняет жизненные планы, а это 18 миллионов человек. Еще 9 миллионов — в возрасте 45−50 лет.
В итоге реформа является неприятной новостью, вынуждающей менять жизненную стратегию, примерно для 27 миллионов россиян. Это наиболее активный и хорошо мобилизуемый электорат.
Именно опорой на возрастной консервативный электорат, основу «путинского большинства», можно объяснить многие публичные решения времен его президентства. Делалось и провозглашалось именно то, что этому электорату понравится. Это и символическая политика (возвращение советского гимна и иной советской символики и ритуалов типа военных парадов), и ставка на «защиту семейных ценностей» (борьба с ЛГБТ, усиление роли церкви, антизападная риторика и тд), даже присоединение Крыма — это фактически мощнейшая апелляция к политике имперской ностальгии и постимперской фрустрации. И именно те, кто был опорой власти, теперь поставлены ей под удар.
Вопрос пенсий во многом это и вопрос социального статуса, негласного контракта между властью и гражданами, который власть нарушает в одностороннем порядке. С возрастом выхода на пенсию в России связаны и другие социальные права, например, право на льготы при оплате жилищно-коммунальных услуг.
Вопрос пенсий во многом это и вопрос социального статуса, негласного контракта между властью и гражданами, который власть нарушает в одностороннем порядке. С возрастом выхода на пенсию в России связаны и другие социальные права, например, право на льготы при оплате жилищно-коммунальных услуг.
Почему власти пошли на этот шаг
Необходимость реформы власти объясняют старением населения и стремлением обеспечить нормальный уровень жизни пенсионеров. Негласно говорится о потребности найти средства на выполнение нового масштабного майского указа В. Путина под названием «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года». Он содержит указания правительству, которому поручается увеличить численность населения, повысить уровень жизни россиян и создать для них комфортные условия жизни (включая обеспечение доступным жильем и улучшение качества автодорог), а также «условия и возможности для самореализации и раскрытия таланта каждого человека».
Скорее всего, политически решение о проведении реформы связано с сочетанием ряда факторов. С одной стороны, в новом правительстве переизбыток «бухгалтеров», и его социальный блок крайне ослаблен. Сокращать любые расходы для бухгалтеров естественно. С другой стороны, власти явно переоценили уровень собственной поддержки в условиях фактически неконкурентных выборов и то, как общество «проглотило» ряд иных непопулярных решений (например, введение сбора на капитальный ремонт домов).
Скорее всего, политически решение о проведении реформы связано с сочетанием ряда факторов. С одной стороны, в новом правительстве переизбыток «бухгалтеров», и его социальный блок крайне ослаблен. Сокращать любые расходы для бухгалтеров естественно. С другой стороны, власти явно переоценили уровень собственной поддержки в условиях фактически неконкурентных выборов и то, как общество «проглотило» ряд иных непопулярных решений (например, введение сбора на капитальный ремонт домов).
То, что избирателям было в реальности больше не за кого голосовать, не означает, что они полностью одобряют то, что происходит.
При этом «системная» (то есть представленная в парламенте) оппозиция после комплекса мер 2012−2014 годов почти полностью утратила субъектность, целиком зависит от государственного финансирования, получает различные утешительные должности и привыкла согласовывать кандидатов на выборах самого разного уровня. Таким образом, ее реакции заведомо не боялись (и, как показали дальнейшие события, совершенно правильно — никаких попыток организации массового протеста системная оппозиция не предпринимает).
Что дальше?
Единодушная негативная реакция граждан на объявленную реформу, несмотря на ее тотальную поддержку в официальных СМИ, стала для власти неприятным сюрпризом. Более того, в результате слабости «системной» оппозиции недовольство новой реформой немедленно было подхвачено главным лидером «несистемной» оппозиции Алексеем Навальным, ранее опиравшимся преимущественно на поддержку молодежи и образованных горожан, который назначил на 1 июля очередные акции протеста. Их массовость не имеет значения — середина лета, но политическая заявка сделана. Даже крайне слабые в России профсоюзы (их слабость — следствие их явной аффиляции с государством в советские годы) стала предпринимать попытки инициирования акций протеста, несмотря на «мертвый» летний сезон.
В настоящее время власти в очевидной растерянности. Данные СМИ указания давать позитивный PR реформе не помогают (в ход идет все, от рассказов про то, что в результате снизится миграция из стран Центральной Азии, до обещаний улучшить медицинское обслуживание). Попытки проведения легальных акций протеста блокируются, тем самым «системная» оппозиция дополнительно парализуется, чем пользуется Навальный.
К осени ситуация, очевидно, станет более острой. На пенсионную реформу могут наложиться последствия других неприятных для граждан и при этом чувствительных решений — рост цен на бензин, повышение НДС, рост тарифов ЖКХ из-за проблем с утилизацией мусора. Особенность российского общества — граждане не привыкли читать законы и думать об их последствиях, обычно реагируют на реформы, когда они уже состоялись. Так было и с либерализацией цен в начале 1990-х, и с монетизацией льгот в 2005, и со многими другими решениями. Поэтому недовольство граждан будет расти прямо пропорционально тому, как они лично будут сталкиваться с последствиями уже принятого решения. Постепенно будет возникать и увеличиваться прослойка крайне бедных людей, которых на работу уже не берут, а пенсии они не получают.
О массовых протестах как акциях гражданского неповиновения, очевидно, речи не идет. Причина как в «размазанности» последствий для разных групп граждан по годам, так и в том, что существует проблема с субъектом организации таких акций. Системные партии на это не способны, Навальный пока опыта работы с такими возрастными группами граждан не имеет.
Однако недовольство, несомненно, будет выражаться и в первую очередь в электоральном поведении. Речь как о падении рейтингов президента и премьер-министра, так и о голосовании за «Единую Россию», которая всегда была производной от поддержки Путина. По иронии судьбы, иного способа выразить протест на выборах, кроме как голосовать за ту самую, почти не защищающую граждан «системную» оппозицию власти, у большинства избирателей просто нет. Даже если сама «системная» оппозиция (КПРФ, ЛДПР и другие) ничего не делает, чтобы получить эти голоса. При этом сохраняется риск, что чрезмерная пассивность и конформизм «системной» оппозиции будут вести к росту поддержки несистемных сил.
По этой причине власти могут пойти на то, чтобы расширить «поле допустимого несогласия», которое позволяется системной оппозиции. Выбор у них в этом отношении небольшой: или позволить больше самостоятельности лояльной оппозиции, или начнет усиливаться нелояльная. В результате реформа может немного оживить находящуюся в анабиозе партийную систему.
Наиболее проблемная зона — это территории, по климатическим причинам малопригодные для ведения подсобных хозяйств, которые дают возможности компенсировать низкие доходы жителям южных регионов страны. Однако жителям Крайнего Севера, Сибири, Урала, Дальнего Востока с помощью подсобных хозяйств компенсировать ухудшение социально-экономического положения не получится. Тоже самое касается жителей крупных городов, где подсобных хозяйств просто не существует.
Очень вероятно, что при сохранении негативной реакции на реформу, власти пойдут на смягчение ее положений (скорее всего, в виде вмешательства президента, который таким образом может попытаться компенсировать для себя имиджевые потери). Критики реформы утверждают, что экономическая ситуация позволяет обойтись без повышения пенсионного возраста (из-за высоких цен на нефть пополняется Фонд национального благосостояния, бюджет находится в профиците, уровень госдолга низкий, не говоря уже про дивиденды госкомпаний).
Проблему несправедливости реформы отчасти могла бы решить одновременная реформа системы льготных пенсий для чиновников и сотрудников силовых структур. Сейчас почти 30% пенсионеров в стране выходят на пенсию раньше срока — это неоправданно высокий процент, который не встречается нигде в мире. Это сотрудники органов власти и правоохранительных органов (ФСБ, МВД, Росгвардия, прокуратура, военнослужащие, гражданских госслужащие).
Сейчас минимальный возраст силовиков, дающий им право получать ведомственную пенсию, составляет 45 лет. За счет разницы стажа на севере и во время боевых действий рассчитывать на государственную пенсию бойцы и офицеры могут с 40 лет. В силовых структурах минимальный стаж выслуги сейчас составляет 20 лет, тогда как для большинства профессий нормальным сроком считается 30 лет работы. В отличие от шахтеров или инвалидов, эти люди обычно не имеют хронических проблем со здоровьем и сохраняют возможность работать — к примеру, военнослужащие после армии выходят на рынок труда и устраиваются охранниками или менеджерами. Многие из этих людей получают пенсии не через Пенсионный фонд, а напрямую из федерального бюджета — по статьям соответствующих ведомств. Для силовых ведомств в России фактически создана отдельная корпоративная пенсионная система, что негативно воспринимается остальным населением.
Существуют три сценария пенсионной реформы относительно силовиков:
Кардинальный вариант пенсионной реформы силовиков — отмена ведомственной пенсии как таковой. Самый жесткий сценарий развития событий, который предлагает Минфин, — это переход от пожизненных выплат силовых ведомств на единовременное пособие с последующим трудоустройством на гражданские должности.
Однако поддержка этой узкой прослойки людей для властей сегодня не менее важна, чем благополучие всех остальных пенсионеров, так как это не только ее опора, но и в значительной степени защита. Во многом это и есть основа самой властной элиты России. Таким образом, власти сейчас ищут варианты, какую часть собственной опоры обидеть больше, а какую меньше. Подобного конфликта между основой «путинского большинства» и властью не было все эти 18 лет.
В настоящее время власти в очевидной растерянности. Данные СМИ указания давать позитивный PR реформе не помогают (в ход идет все, от рассказов про то, что в результате снизится миграция из стран Центральной Азии, до обещаний улучшить медицинское обслуживание). Попытки проведения легальных акций протеста блокируются, тем самым «системная» оппозиция дополнительно парализуется, чем пользуется Навальный.
К осени ситуация, очевидно, станет более острой. На пенсионную реформу могут наложиться последствия других неприятных для граждан и при этом чувствительных решений — рост цен на бензин, повышение НДС, рост тарифов ЖКХ из-за проблем с утилизацией мусора. Особенность российского общества — граждане не привыкли читать законы и думать об их последствиях, обычно реагируют на реформы, когда они уже состоялись. Так было и с либерализацией цен в начале 1990-х, и с монетизацией льгот в 2005, и со многими другими решениями. Поэтому недовольство граждан будет расти прямо пропорционально тому, как они лично будут сталкиваться с последствиями уже принятого решения. Постепенно будет возникать и увеличиваться прослойка крайне бедных людей, которых на работу уже не берут, а пенсии они не получают.
О массовых протестах как акциях гражданского неповиновения, очевидно, речи не идет. Причина как в «размазанности» последствий для разных групп граждан по годам, так и в том, что существует проблема с субъектом организации таких акций. Системные партии на это не способны, Навальный пока опыта работы с такими возрастными группами граждан не имеет.
Однако недовольство, несомненно, будет выражаться и в первую очередь в электоральном поведении. Речь как о падении рейтингов президента и премьер-министра, так и о голосовании за «Единую Россию», которая всегда была производной от поддержки Путина. По иронии судьбы, иного способа выразить протест на выборах, кроме как голосовать за ту самую, почти не защищающую граждан «системную» оппозицию власти, у большинства избирателей просто нет. Даже если сама «системная» оппозиция (КПРФ, ЛДПР и другие) ничего не делает, чтобы получить эти голоса. При этом сохраняется риск, что чрезмерная пассивность и конформизм «системной» оппозиции будут вести к росту поддержки несистемных сил.
По этой причине власти могут пойти на то, чтобы расширить «поле допустимого несогласия», которое позволяется системной оппозиции. Выбор у них в этом отношении небольшой: или позволить больше самостоятельности лояльной оппозиции, или начнет усиливаться нелояльная. В результате реформа может немного оживить находящуюся в анабиозе партийную систему.
Наиболее проблемная зона — это территории, по климатическим причинам малопригодные для ведения подсобных хозяйств, которые дают возможности компенсировать низкие доходы жителям южных регионов страны. Однако жителям Крайнего Севера, Сибири, Урала, Дальнего Востока с помощью подсобных хозяйств компенсировать ухудшение социально-экономического положения не получится. Тоже самое касается жителей крупных городов, где подсобных хозяйств просто не существует.
Очень вероятно, что при сохранении негативной реакции на реформу, власти пойдут на смягчение ее положений (скорее всего, в виде вмешательства президента, который таким образом может попытаться компенсировать для себя имиджевые потери). Критики реформы утверждают, что экономическая ситуация позволяет обойтись без повышения пенсионного возраста (из-за высоких цен на нефть пополняется Фонд национального благосостояния, бюджет находится в профиците, уровень госдолга низкий, не говоря уже про дивиденды госкомпаний).
Проблему несправедливости реформы отчасти могла бы решить одновременная реформа системы льготных пенсий для чиновников и сотрудников силовых структур. Сейчас почти 30% пенсионеров в стране выходят на пенсию раньше срока — это неоправданно высокий процент, который не встречается нигде в мире. Это сотрудники органов власти и правоохранительных органов (ФСБ, МВД, Росгвардия, прокуратура, военнослужащие, гражданских госслужащие).
Сейчас минимальный возраст силовиков, дающий им право получать ведомственную пенсию, составляет 45 лет. За счет разницы стажа на севере и во время боевых действий рассчитывать на государственную пенсию бойцы и офицеры могут с 40 лет. В силовых структурах минимальный стаж выслуги сейчас составляет 20 лет, тогда как для большинства профессий нормальным сроком считается 30 лет работы. В отличие от шахтеров или инвалидов, эти люди обычно не имеют хронических проблем со здоровьем и сохраняют возможность работать — к примеру, военнослужащие после армии выходят на рынок труда и устраиваются охранниками или менеджерами. Многие из этих людей получают пенсии не через Пенсионный фонд, а напрямую из федерального бюджета — по статьям соответствующих ведомств. Для силовых ведомств в России фактически создана отдельная корпоративная пенсионная система, что негативно воспринимается остальным населением.
Существуют три сценария пенсионной реформы относительно силовиков:
- Повышение минимального возраста выхода на пенсию с 45 лет до 50 лет с 2019 года;
- Повышение выслуги до 25 лет для сотрудников полиции с 2019 года;
- Повышение сотрудникам полиции в будущем выслуги до 30 лет.
Кардинальный вариант пенсионной реформы силовиков — отмена ведомственной пенсии как таковой. Самый жесткий сценарий развития событий, который предлагает Минфин, — это переход от пожизненных выплат силовых ведомств на единовременное пособие с последующим трудоустройством на гражданские должности.
Однако поддержка этой узкой прослойки людей для властей сегодня не менее важна, чем благополучие всех остальных пенсионеров, так как это не только ее опора, но и в значительной степени защита. Во многом это и есть основа самой властной элиты России. Таким образом, власти сейчас ищут варианты, какую часть собственной опоры обидеть больше, а какую меньше. Подобного конфликта между основой «путинского большинства» и властью не было все эти 18 лет.
