Г. Кваснелуков

Экономический эксперт
В Газпроме нет спрятанного триллиона
Мнение
#экономика
В «Газпроме» — как во всякой монополии — наверняка есть резервы для повышения эффективности. С большой вероятностью через несколько лет «Газпром» сможет отдавать акционерам (и государственному бюджету как крупнейшему акционеру) больше денег, чем сейчас.

Однако решения, предложенные Владимиром Миловым, не выдерживают никакой критики, а его аргументы граничат с манипуляциями и подтасовками. Выжать из «Газпрома» триллионы в год не удастся, эти цифры не имеют отношения к реальности. Инвестиционная программа значительно уменьшится через два-три года сама по себе, как когда-то свернулась инвестиционная программа «Транснефти» — многие крупные проекты будут закончены, и объем дивидендов в бюджет значительно вырастет.
Пример газовой отрасли США со множеством небольших конкурирующих фирм нерелевантен для будущего образа российской газовой отрасли из-за структуры российских запасов газа. Отказ от монополии на экспорт может привести к существенному падению цен на экспортируемый газ, и в итоге отрицательно сказаться на общей выручке страны и отчислениях в бюджет. Все эти вопросы требуют более тщательного анализа и продуманных решений. Свои предложения я излагаю ближе к концу текста, сначала — критический анализ тезисов, приведенных в статье «Где деньги у Газпрома»
«Газпром» платит чересчур мало налогов в бюджет
Прежде всего, нужно подчеркнуть, насколько низка сегодня налоговая нагрузка на «Газпром». Компания платит менее $ 30 налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) за тысячу кубометров добываемого газа (при этом до 2012 года платила всего $ 10−15), в то время как нефтяные компании при нынешних ценах на нефть платят не менее $ 70 НДПИ долларов за тонну добытой нефти. Доля экспортных пошлин в цене экспорта газа в Европу составляет сегодня всего порядка 18%, в то время как десять лет назад она приближалась к 30%.
Вот и началась демагогия. Заметьте, что вам предлагают сравнить налоги с двух разных товаров. Тысяча кубометров газа в Европе стоит около $ 230, а тонна нефти — $ 440. При этом полная стоимость транспорта тонны нефти от сибирского месторождения до рынка в Роттердаме около $ 43, а для тысячи кубометров газа аналогичная цифра составляет около $ 90. Т. е. выручка (до каких-либо налогов и пошлин) на месторождении будет около $ 400 за тонну нефти и около $ 140 за тысячу кубов газа. Вам все еще кажется несправедливым, что НДПИ на тонну нефти — $ 70, а на тысячу кубов газа — $ 30? И если кажется, то в какую сторону эта несправедливость?
Доля налогов в выручке для «Газпрома» устойчиво составляет менее 30%, в то время как для большинства крупных нефтяных компаний она существенно выше и приближается к 50%.
Это ничего не значит. «Газпром» — очень крупный холдинг, а в его выручке заметная доля — это выручка «Газпром Энергохолдинга», электрической компании. В выручке собственно «Газпрома» существенная доля — это выручка газотранспортного сегмента. Давайте посмотрим на долю налогов в выручке «Транснефти» — около 8%. Или «Энел Россия» — 1.5%. Кроме того, нефтепродукты, которыми торгуют нефтяные компании на внутреннем рынке, — это подакцизный товар, а газ — нет.
«Газпром» также получает от государства многочисленные индивидуальные льготы по отдельным проектам, которые в итоге не принесут достаточных денег в бюджет.
И нефтяные компании получают. Практически все новые нефтяные проекты сегодня реализуются с условием уплаты значительно более сниженной по сравнению с базовыми НДПИ и экспортной пошлины, иначе бы эти проекты не были бы реализованы. Бюджет с льготируемых проектов действительно получает меньше, чем с нельготируемых, реализованных на основе инфраструктуры советских времен, но добычи на таких проектах становится все меньше. А если бы не другой уровень налогов, установленных для заново реализуемых проектов в новых регионах с высокими начальными капитальными затратами, запасы этих регионов лежали бы под спудом и бюджет бы не получил ничего. Рубль — это, конечно, лучше, чем полтинник. Но полтинник — это лучше, чем ничего.

А про объем льгот, которые получил проект «Ямал СПГ», мы поговорим чуть позже.
Рис. 3. Эффективная экспортная пошлина на газ в последнее десятилетие резко снижалась
Источник: финансовая отчетность компаний по МСФО
Вообще-то этот график — хороший пример для книги «Как врать с помощью диаграмм». Хотя цифры на графике и приведены, из-за обрезанной шкалы сокращение с 2005-го по 2017-й год воспринимается как почти пятикратное, хотя на деле уменьшение в 1.5 раз. И снижение это, как мы видим, приходится в основном на 2005−2010 годы, а отнюдь не в последние. К сожалению, здесь недостаточно данных, чтобы воспроизвести весь анализ автора и понять, на каком базисе сделаны эти пропорции, и сохранился ли базис.
«Инвестиционная программа «Газпрома» в 2016 году составила 22% от выручки, при том что у «Роснефти» и «Лукойла» — 10−15%. Никакой необходимости в таких огромных капитальных расходах нет, так как у «Газпрома» большой профицит и добывающих, и газотранспортных мощностей.
У «Газпрома» действительно профицит добывающих мощностей, но для европейского направления. «Газпром» сейчас инвестирует в добывающие мощности Восточной Сибири, откуда предполагается поставлять газ в Китай. Возможно, «Газпром» совершил в свое время ошибку, развивая опережающими темпами мощности добычи Ямальского региона. Но их, к сожалению, нельзя пока использовать для поставок в Китай. Можно долго спорить об осмысленности китайского контракта, но покуда он заключен и не расторгнут, логика в инвестициях в добычу в Восточной Сибири есть и остановить их без значительных потерь нельзя. Да и на сегодняшний день уже и не имеет смысла — инвестировано столько, что впередсмотрящая экономика, без учета уже понесенных затрат, весьма и весьма привлекательна.
В 2015—2016 годах добыча газа находилась на рекордно низком уровне за всю историю компании — около 420 млрд кубометров, на 23% ниже уровня 1999 года. На 2017 год прогнозируется 450−460 млрд кубометров — на 15−17% ниже уровня 1999 года. Таким образом, профицит добывающих мощностей устойчиво превышает 100 млрд кубометров газа в год.
В этом нет особой вины «Газпрома» — основное снижение продаж — на внутреннем рынке, где «Газпром» вынужден отдавать свою долю рынка независимым поставщикам, так как не имеет права снижать цены. На запрете «Газпрому» устанавливать свободные цены настаивают независимые производители, так как у них тогда не будет возможности забирать особенно выгодных потребителей, устанавливая небольшую скидку от регулируемых цен, которую легко мог бы дать и «Газпром». Кроме того, независимые забирают себе крупных промышленных потребителей и крупные электростанции, т. е. потребителей с ровным графиком закупок. «Газпрому» же остается коммунальный сектор и ТЭЦ, таким образом, у «Газпрома» резко увеличилась сезонность поставок и необходимость держать свободные мощности для обеспечения зимних пиков.
…несмотря на уже существующий профицит экспортных транспортных мощностей, «Газпром» собирается строить новые ориентированные на европейский рынок инфраструктурные объекты: «Турецкий поток», Nord Stream-2 и Балтийский СПГ совокупной мощностью более 100 млрд кубометров газа в год, что увеличит общую мощность экспортной инфраструктуры почти до 400 млрд кубометров в год. На европейском газовом рынке и близко не ожидается такого роста спроса на газ: потребление природного газа в странах Евросоюза упало с уровня в почти 500 млрд кубометров в год в 2005—2010 годах до 430 млрд кубометров в 2016 году, и вряд ли снова превысит 500 млрд кубометров в обозримой перспективе. Т. е. «Газпром» хочет создать экспортные мощности на европейском направлении в объеме, почти сопоставимом с объемом всего газового рынка ЕС. Это очевидно лишено смысла.

«Газпром» мотивирует свои действия необходимостью обхода территории Украины, однако эти объяснения также лишены смысла:

· Много лет Украина предоставляла «Газпрому» наиболее дешевые среди всех транзитных маршрутов тарифы на транзит газа, и довольно заметно повысила их только после военной агрессии России против Украины;

· Даже если вычесть украинские газотранспортные мощности (143 млрд кубометров в год) из приведенной выше таблицы, то с учетом планируемого строительства новой экспортной инфраструктуры ее совокупная мощность без учета украинской ГТС составит 243 млрд кубометров, что на 16% превышает объем поставок газа за пределы России в 2016 году. Все равно будет профицит мощностей.

Таким образом, маниакальное стремление «Газпрома» обойти Украину продиктовано не экономическими соображениями и не здравым смыслом, а чем-то другим. Все эти геополитические игрища не должны оплачиваться за счет российского налогоплательщика, за счет поддержания неприемлемо низкого уровня налогообложения газовой отрасли. Если можно увеличить сборы от газовой отрасли в российский бюджет, продолжая качать газ через Украину — значит надо продолжать качать газ через Украину. Обеспечение справедливого уровня доходов бюджета от газовой отрасли в этом случае — приоритет.
Есть довольно много прогнозов, в которых говорится, что хотя европейское потребление газа будет падать, собственное европейское производство газа будет падать еще быстрее, так что спрос на российский газ будет расти. Кроме того, газопроводы строятся всегда с некоторым запасом — заложить лишние 10−15% мощностей на этапе строительства может обойтись в 2−3% затрат, а вот потом расширять сильно дороже. Кстати, зачастую реальная начальная мощность трубопроводов ниже паспортной за счет того, что на компрессорных станциях стоят и работают не все насосы, которые закупаются и подключаются позже. Наконец, трубопроводы строят не под среднюю загрузку, а под пиковую. Так что 16% профицита средних по году паспортных мощностей могут и не быть профицитом.

Что же касается необходимости заменить украинскую ГТС… Да, достаточно очевидно, что цель строительства и «Северного Потока — 2», и «Южного потока» именно в этом. Печальная реальность такова, что Украина считает Россию враждебной страной и это, видимо, на многие годы (давайте не будем обсуждать причины этого, просто констатируем этот факт). Даже если в России вдруг появится максимально дружественное для Украины правительство, украинский национальный миф, активно создающийся в последние 4 года, основан на противостоянии с Россией, отойти от него Украине будет очень сложно. В рамках этой вражды Украина намерена, во-первых, извлекать максимум возможной прибыли и ренты из России, во-вторых, иметь возможно больше и возможно более сильных рычагов влияния и шантажа России, и в-третьих, использовать их при любой возможности для создания России проблем и неприятностей, если это не будет угрожать особенными последствиями.

Нынешняя ситуация, в которой Украина контролирует ключевой канал российского газового экспорта, дает ей все возможности для этого. При наличии у «Газпрома» альтернатив украинскому маршруту, Украина, пожалуй, будет предлагать весьма привлекательные тарифы на транспортировку, но это только при наличии альтернативы. А будучи монополистом, как сейчас, будет пытаться получить всю возможную природную ренту, подобно немецким средневековым баронам-разбойникам, взимавшим плату с проплывающих мимо их рейнских замков барж. Мы уже видим, как это может быть — Украина была весьма агрессивна, анонсируя возможные тарифы после 2019-го года, и еще более агрессивна, выдвинув безумный многомиллиардный иск к Газпрому в украинском суде.

Есть еще два аспекта — во-первых, надежность украинской ГТС — не секрет, что она весьма изношена и скоро будет нуждаться в массовом капитальном ремонте, и в тарифе неизбежно появится дополнительная компонента на эти затраты. А второй аспект — отсутствие транзита через Украину значительно повышает цену, по которой ей смогут предложить газ из Венгрии и Словакии, и соответственно, значительно повышает ту цену, которую Украина (или перепродавцы для Украины) будет готова заплатить за газ на своей восточной границе. А что бы там Украина не заявляла, она является крупным потребителем российского газа (физического), пусть коммерчески он и числится проданным европейскими трейдерами. Т. е. сейчас, в нынешних обстоятельствах, у «Потоков» есть вполне разумное коммерческое и стратегическое обоснование.
Отдельный вопрос — строительство инфраструктуры для поставок газа в Китай. В 2014 году «Газпром» оценивал затраты на строительство газопровода «Сила Сибири» в Китай в $ 55 млрд, позже озвучивалось, что общая смета снизилась до $ 44 млрд (за счет девальвации рубля), однако это все равно колоссальные деньги на реализацию проекта, прибыльность которого неочевидна — по имеющимся данным, проект будет балансировать на грани безубыточности, если не будет убыточным. Косвенным доказательством этого служит тот факт, что «Газпром» запросил у государства на реализацию этого проекта беспрецедентные налоговые льготы по всем видам налогов, прямо подчеркивая, что без предоставления налоговых льгот проект не будет экономически состоятельным (см., например, РБК «„Газпром“ из-за налоговых льгот сэкономит на „Силе Сибири“ до $ 1 млрд [в год]», 11 ноября 2014 г.).
Это стратегическое решение, организовать маршрут трубопроводного экспорта российского газа в Китай. В принципе, предположение, что Китай — это растущий рынок газа, — имеет свои обоснования. Это направление сравнимо по масштабу и долгосрочной ценности с советским «Уренгой-Помары-Ужгород». Если оно по первым оценкам будет просто окупаться, это не так плохо, ценность подобных проектов обычно на протяжении десятилетий их существования удваивается и утраивается. Насколько действительно дорога эта стройка? Первая очередь ВСТО, строившаяся до 2008-го года, обошлась в 360 млрд. рублей, вторая, законченная относительно недавно — в 260 млрд. рублей. Стоимость строительства трубопровода «Силы Сибири» примерно той же длины и примерно в том же регионе оценивается в 430 млрд. Это никак не $ 44 млрд, а гораздо меньше, раза в три. Так откуда взялась цифра $ 44 млрд. Разница в 770 млрд. рублей — это стоимость освоения Чаяндинского месторождения на протяжении 30 лет.

Налоговые льготы на этот проект сравнимы с теми, которые выдаются всем новым проектам. И заметим, налоговые льготы — это не подарок, это не отчисления из бюджета. Это сниженная ставка рентных платежей за добычу нефти и газа. Налог на прибыль и все прочие налоги, которые платят остальные экономические агенты, будет выплачен в полном объеме. А вот о беспрецедентности этих льгот мы еще поговорим.
Такая чрезмерно раздутая инвестпрограмма при наличии профицита мощностей существует лишь для обогащения подрядчиков, принадлежащих высокопоставленным олигархам из группировки Путина. Это должно быть прекращено: избыточные средства, зарываемые сегодня в ненужные капвложения, должны пойти в виде налогов в бюджет.
Запомните эту фразу — вот здесь автор отчета клеймит и обличает. А вот дальше он будет хвалить:
Еще один пример того как можно строить финансирование инвестиционного процесса в газовой отрасли — проект «Ямал СПГ» компании «Новатэк». Компания не тратит на финансирование проекта действующую выручку, а привлекает средства инвесторов (правда, тут не обошлось и без господдержки, однако примерно $ 17 млрд проект привлек от внешних кредиторов, еще порядка $ 3 млрд — в виде акционерного финансирования. Погашение кредитов будет осуществляться за счет прибыли от проекта. Похожим образом, а не за счет включения «инвестиционной составляющей» в текущий бюджет «Газпрома», должны финансироваться и другие новые инвестиционные проекты.
Это крайне любопытно, что в качестве примера «как должно» приводится именно проект «Ямал СПГ» — действительно получивший беспрецедентные льготы. Во-первых, освобождение от НДПИ на 12 лет, и от экспортной пошлины на весь срок жизни проекта, освобождение от НДС для импортного оборудования (считай, всего завода СПГ), нулевая ставка налога на имущество и снижение ставки налога на прибыль почти на треть. а во-вторых, государство за свой счет построило транспортную инфраструктуру для этого проекта — порт, аэропорт и т. д. Для сравнения — «Сила Сибири» и Чаяндинское получили только нулевую ставку НДПИ на первые годы и нулевой налог на имущество.

Опять же, слегка не бьются цифры. Стоимость проекта оценивается в $ 27 млрд., а не в $ 20 млрд., как по арифметике автора. Это значит, что акционеры вложили $ 10 млрд, что куда больше похоже на привычное соотношение долгового и собственного капитала.
И не менее странно, что автор обвиняет «Газпром» что он не берет займов. Берет, конечно. В 2018-м $ 7 млрд. планируется занять. В среднем за последние несколько лет около 20% инвестпрограммы покрывалось за счет заемных средств.
«Убыточность внутреннего рынка газа» — миф
«Газпром» много лет пропагандирует идею о том, что внутренний рынок газа якобы «убыточен» — эти утверждения традиционно использовались и для оправдания агрессивного повышения цен на газ для российских потребителей, и для сопротивления справедливому уровню налогообложения. Еще одно утверждение — что якобы слишком большую долю выручки «Газпром» зарабатывает на внутреннем рынке, поэтому его неправильно сравнивать с нефтяными компаниями, которые преобладающую долю своей продукции отправляют на экспорт.

Оба утверждения не
выдерживают критики с точки зрения фактов. Например, на внутреннем рынке газа, помимо «Газпрома», работают другие крупные поставщики газа, не имеющие доступа к экспорту газа — в частности, «Роснефть» и «Новатэк». Цены реализации ими газа на внутреннем рынке не сильно отличаются или даже ниже цен «Газпрома» — вот данные за первое полугодие 2017 года по данным финансовой отчетности по МСФО:
При этом ни один из конкурентов «Газпрома» никогда не сообщал об «убыточности» продаж газа на внутреннем рынке, а у компании «Новатэк» реализация природного газа на внутреннем рынке составляет примерно половину выручки, это ее основной бизнес. Компания при этом много лет демонстрирует хорошую прибыль.
Значительная долю в выручке и еще большая в прибыли компании «Новатек» до запуска «Ямал СПГ» — это добыча, продажа и переработка конденсата.

А вот с убыточностью внутреннего рынка надо разъяснить ситуацию. Я уже писал об этом выше — проблема в том, что рынок сейчас несимметричен. «Газпром» обязан обслуживать любых клиентов, а вот «Новатек» и «Роснефть» клиентов себе могут выбирать — и выбирают, надежных, хорошо платящих и с ровным графиком потребления газа. А «Газпрому» остается население, предприятия ЖКХ и регионы с низкой платежной дисциплиной. И график поставки с разницей между зимним и летним потреблением в несколько раз.
Отчетность по МСФО также дает возможность оценить долю реализации продукции на внутреннем рынке. По данным отчетности за 2016 год, доля выручки от продаж газа на внутреннем рынке (820 млрд рублей) составляет 13,4% общей выручки компании и 21,3% в выручке от продаж газа. Для сравнения: у компании «Роснефть» доля реализации продукции на внутреннем рынке (в основном это нефтепродукты) в 2016 году составила 26,3% в выручке, у компании «Новатэк» (в основном это природный газ) — около 60%. То есть гипотеза о том, что «Газпром» якобы «в основном поставляет продукцию на внутренний рынок по низким ценам» и потому «не должен облагаться налогами» не выдерживает проверки фактами.

Компания «Роснефть» (которая, как уже отмечалось, получает более значительную долю выручки на
внутреннем рынке, чем «Газпром») в 2016 году уплатила государству в виде налогов 42,3% выручки. «Газпром» — только 28,2%. Только если бы доля налогов в выручке «Газпрома» соответствовала такому же показателю «Роснефти», бюджет дополнительно получил бы 860 миллиардов рублей.
Эти цифры подтверждают версию «Газпрома» — компания продает на внутреннем рынке половину своей добычи, а вот выручки с этого имеет существенно меньшую долю. Кроме того, Газпром обязан вести газификацию страны. Вообще говоря, это не совсем мудро — проводить сети газа имеет смысл только в местах с достаточной плотностью населения и спроса, а там, где людей живет не так много, рентабельнее, например, обеспечивать бытовую газификацию пропан-бутаном, а для отопления использовать мазут. Кстати, в Германии и Голландии теперь уже практически невозможно подключить заново строящийся дом к газовой сети и обсуждается вообще полный запрет этого.

Т. е. если бы граждане видели бы истинную стоимость проведения в их отдаленный поселок с 500 жителей газопровода, они бы сто раз подумали, надо ли им это. Но поскольку они получат газ по регулируемым, стандартным и субсидируемым расценкам, то они на этом настаивают, а «Газпром» получает аргумент для требования обеспечить ему источник средств для предоставления этой субсидии населению.
О справедливости сравнения доли налогов в выручке для разных товаров мы уже говорили. Нефть — товар, в цене которого есть больше ренты, поэтому и налогов с нее взимается больше. А для сравнения можно глянуть на долю налогов в выручке угольных компаний. Почему бы и нет, это ж тоже ископаемое топливо, какая разница?
Куда «Газпром» тратит лишние деньги, недоплачиваемые государству?
Огромные резервы для повышения эффективности сосредоточены также в операционных затратах «Газпрома». Вот общая таблица операционных затрат компании за 2016 год, которая показывает, что в числе крупнейших затрат компании — покупные газ и нефть, расходы на оплату труда и «прочие расходы»:
Рис. 4. Структура операционных затрат «Газпрома» за 2016 год
Разберем основные проблемные статьи издержек чуть подробнее.
Покупные газ и нефть
В этой статье издержек вообще нет необходимости. Когда будет сформирован конкурентный рынок газа, конкурирующие производители будут сами продавать газ потребителям, без вынужденной необходимости продавать газ «Газпрому» в качестве посредника.
«Газпром» закупает газ, например, у «Лукойла», но и продает его, т. е. на стороне выручки это отражается. Если уменьшатся затраты за счет первого пункта, то уменьшится и выручка, на баланс денежного потока это повлияет, разве что, в отрицательную сторону. Кстати, и заместить покупной лукойловский газ своим (помните про простаивающие мощности?) не получится — «Лукойл» выйдет на рынок со своим газом и заберет у «Газпрома» некоторых потребителей.
Оплата труда
В 2016 году расходы на оплату труда достигли в Газпроме рекордной суммы в 641 млрд рублей. При этом:

· Численность персонала компании на конец 2016 года составила 467,4 тысячи человек, против 298 тысяч в 1999 году, при том что добыча газа, как мы уже отмечали выше, снизилась в 2016 году на 23% к уровню 1999 года (до 420 млрд кубометров против 546 млрд в 1999 году).

· Несложно подсчитать, что физическая выработка газа на одного работника в «Газпроме», таким образом, снизилась с 1999 года примерно вдвое.

· Наращивание персонала в основном происходило за счет непрофильных видов деятельности — мы считаем, что все непрофильные бизнесы должны быть выведены из газовой индустрии. Однако производительность труда в натуральном выражении собственно в газовом сегменте бизнеса снизилась к уровню 1999 года примерно на 20%.

· Особое беспокойство вызывает доля руководящего персонала. По данным финансовой отчетности «Газпрома» по МСФО, число руководителей в структуре персонала компании выросло с 2008 года в полтора раза — с 44 до 65 тысяч человек. На фоне резкого падения объемов добычи газа такой рост руководящего персонала возмутителен; очевидно, что на него приходится непропорционально высокая доля в общем объеме оплаты труда.
Штат «Газпрома» действительно великоват. Хотя прямое сравнение с 1999-м годом невалидно, сейчас «Газпром» ведет несколько крупных капитальных проектов и строек, которых в 1999-и году не было. Кроме собственно добычи газа, у «Газпрома» сейчас много другого бизнеса — «Салаватнефтехим», «Газпром Энергохолдинг», «Газпром Нефть» — их численность, скорее всего, отражается в общей численности сотрудников всего Газпрома в отчетности. Эти бизнесы хоть и не связаны с добычей, транспортировкой и маркетингом газа, трудно назвать для Газпрома непрофильными, с ними он как раз и является куда более гармоничной интегрированной энергонефтегазовой компанией, по своей конфигурации весьма похожей на Shell, например. И кстати, в этих подразделениях и численность совсем другая, чем в газодобывающих, у той же «Газпром нефти» весьма существенная часть персонала — это сотрудники многочисленных АЗС. Это ретейловый бизнес, в котором везде в мире работает много людей. Но да, если поделить и на них цифры добычи газа, то можно сказать, что производительность труда снизилась.
«Прочие расходы»
Эта статья расходов, несмотря на огромный размер (почти полтриллиона рублей), крайне непрозрачна. Однако «Газпром» сообщает, что сюда, например, входят расходы на рекламу (непонятно зачем они нужны, в то время как компания является монополистом), а также расходы на благотворительность, которые в 2016 году достигли рекордной суммы в 25,2 млрд рублей (по данным пояснительной записки к финансовой отчетности по РСБУ), увеличившись к уровню 2015 году более чем на 40%.
Вообще-то автор себе противоречит — не так давно он нам рассказывал, что «Газпром» отнюдь не монополия на внутреннем рынке газа, приводя в пример «Новатек» и «Роснефть». Так что, «Газпрому» и на внутреннем рынке приходится бороться за потребителей. Опять же, в эти цифры входят и затраты на рекламу «Газпром Нефти», а она-то уж точно работает в конкурентном рынке. Ну и в Европе «Газпрому» приходится тратиться на рекламу, уж в этом сомнений нет.
Избыточное долговое бремя
«Газпром» за счет своей агрессивной политики поглощений активов и избыточных расходов и капиталовложений создал себе заметное долговое бремя: в сумме краткосрочные и долгосрочные долговые обязательства компании по состоянию на 31.07.2017 г. составили 3,1 трлн рублей (примерно половину годовой выручки компании), в 2016 году общие выплаты по долгам, включая проценты, составили 814 млрд рублей. Такое долговое бремя — избыточная цена полгощений активов, в основном непрофильных, которое не привело к упрочению позиции «Газпрома» на рынке (напомним, добыча упала более чем на 20% к уровню 1999 года).
Автор опять-таки себе противоречит, не так давно он пенял «Газпрому» за то, что он осуществляет свои проекты за счет собственных средств, в отличие от «Новатека», а теперь пеняет за излишний объем заимствований.
Долговое бремя должно быть сокращено путем распродажи активов (прежде всего непрофильных) — это позволит резко сократить выплаты по долгам, которые в ежегодном исчислении сегодня приближаются к триллиону рублей.
Каких именно активов? «Газпром Нефти» и «Газпром Энергохолдинга»? Их трудно назвать непрофильными. А остальных не так много и они не так дорого стоят. Правда, в том, что касается «Газпром Нефти», можно, наверное, существенно уменьшить долю «Газпрома в ее капитале» — сейчас это около 95%, и бывало и 80% и ничего страшного не случится, если будет и 76%. При этом, капитализация этой компании может значительно вырасти за счет увеличения ликвидности акция и повышения интереса инвесторов к ним. Но выручка от продажи этих 20% при нынешней капитализации «Газпром Нефти» — это примерно $ 3−4 млрд. 200−300 млрд. рублей, единоразово. Никаких триллионов.
Итоговая оценка
Итого среди резервов повышения эффективности «Газпрома» и налоговых выплат государству:

· В пределах 500−700 млрд рублей — сокращение чрезмерно раздутой инвестпрограммы;

· Не менее 500 млрд рублей — сокращение операционных издержек (покупные газ и нефть, оплата труда, «прочие расходы» — включая благотворительность и рекламу, затраты на материалы и ремонты);

· Путем распродажи избыточных активов можно сократить долговое бремя и снизить ежегодные долговые выплаты на сумму порядка 500 млрд рублей.

Таким образом, только по
«Газпрому» можно изыскать возможность для повышения налоговых выплат в пользу государства на сумму не менее 1,5 триллионов рублей в год.
Из анализа выше, думаю, видно, что эти цифры фантастичны. Тем не менее, свет в конце тоннеля есть — «Газпром» сейчас на пике своей инвестиционной программы, и строительство обоих «Потоков», и «Силы Сибири» завершится в ближайшие два года. После этого произойдет резкое снижение капитальных затрат, останется освоение Чаяндинского и Ковыктинского месторождений, они будут сильно растянуты по времени, и Киринских на Сахалине, а свежепостроенные проекты начнут приносить выручку.

«Газпром Нефть», достаточно крупный кусок бизнеса «Газпрома» (от трети до четверти, смотря по какой метрике смотреть), тоже завершит свои крупные проекты, как в добыче, так и реконструкцию НПЗ, и тоже начнет генерировать значительный денежный поток. В связи с этим можно ожидать значительный рост дивидендов. А вот налоги повышать нельзя — все эти проекты реализовывались под договоренности о стабильном налоговом режиме для них, и изменять его постфактум, когда инвестор, пусть и с мажоритарной долей государства, только-только потратил деньги и собирается наконец начать получать возврат на свои инвестиции — это сильнейший удар по инвестиционному климату.
Отнять и поделить?
Когда мы предлагаем установить справедливый уровень налогообложения газовой промышленности, некоторые комментаторы упрекают нас якобы в подходе, выражающемся в расхожей формуле «отнять и поделить». Использование этой фразы в данном контексте полностью неприемлемо по следующим причинам.

1. «Газпром» не является частным коммерческим предприятием, доходы которого предлагается экспроприировать. «Газпром» с момента своего создания в 1993 году получил от государства бесплатные основные фонды, за все эти годы получал от государства множественные налоговые и неналоговые (начиная с законодательно закрепленной монополии на экспорт газа) преференции и льготы (это неоспоримый факт), за счет чего были созданы основные богатства компании. При этом все годы своего существования «Газпром» существовал либо как подконтрольная государству, либо как подконтрольная назначенному государством менеджменту компания. Никогда он не являлся полноценным частным предприятием. Разговоры про «отнять» совершенно неуместны — это государственная структура, распоряжающаяся имуществом, полученным от государства бесплатно, и получающая сверхприбыли за счет несправедливо полученных от государства преференций и льгот.

2. Подаренные государством «Газпрому» сверхприбыли использовались для массовых неэффективных расходов и обогащения менеджмента компании и связанных с ним подрядчиков (см выше).

3. Ровно ничего в обмен на предоставленные преференции и льготы «Газпром» государству не дал — помимо пустой риторики об «энергетической безопасности» и так далее.
Вообще-то у Газпрома практически половина акционеров — частные. Уже этого факта достаточно, чтобы сделать все вышесказанное малозначимым. Газпром государству все-таки что-то дал — и достаточное количество налоговых платежей, и рабочие места, и заказы для российской промышленности. И пресловутую газификацию тоже дал.

Монополия на экспорт газа — это тоже интересный вопрос.

Газпром, кстати, последние 2 года расплачивается за нее повышенным НДПИ на тот газ, который он добывает, и будет так платить и впредь.

Не факт, что монополия на экспорт должна быть у получастной компании Газпром. Но совсем отказываться от нее России глупо — запасы газа в России огромны, готовность Европы, основного российского газового рынка, покупать российский газ ограничены политическими соображениями. Таким образом, если либерализовать экспорт, это приведет к значительному снижению цены на газ в Европе, при незначительном увеличении объема поставок, т. е. общероссийская экспортная выручка значительно упадет. Одной из моделей здесь могла бы быть государственная газоэкспортная компания, закупающая газ у конкурирующих российских поставщиков на внутреннем рынке.
Таким образом, речь идет вовсе не про «отнять», а про возврат государству недополученной справедливой прибыли от деятельности газовой промышленности. По сути дела, сегодня мы имеем дело с организованным ограблением газовой промышленности группировкой Путина, в то время как наша задача — обеспечить, чтобы газовая промышленность работала в интересах потребителей и бюджета страны, как это и должно быть.
Как будут осуществляться изменения
Нам часто задают вопрос — вы одновременно выступаете за демонополизацию «Газпрома» и создание на его базе большого числа независимых компаний (см. подробнее доклад о демонополизации экономики, включая газовую отрасль), и анализируете издержки и неэффективность «Газпрома». Каким образом планируется сокращать все эти избыточные расходы, если структура газовой отрасли кардинально изменится?

Это справедливый вопрос, и
мы, конечно же, не хотим превращать государственную политику в микроменеджмент издержек одной отдельно взятой монополии. Мы хотим разделить «Газпром» на много конкурирующих независимых компаний, чтобы за счет конкуренции резко повысить эффективность и производительность отрасли (например, в США, которые намного обогнали нас по добыче газа и эффективности своей газовой промышленности, крупнейшая газодобывающая компания имеет долю всего 3,5% в общенациональной добыче — такая там сильная конкуренция). Когда это произойдет, то не будет необходимости регулировать издержки и инвестиционную политику из единого центра управления. Вместо этого компании будут вынуждены вскрывать резервы эффективности, увольнять избыточный персонал, ликвидировать откаты, сокращать долговое бремя, отказываться от ненужных инвестиций при избытке мощностей. Справедливое налогообложение с одной стороны и конкурентное давление на цены с другой будут заставлять их быстро оптимизировать операционные и капитальные затраты. Быстрая реформа «Газпрома» и создание конкурентного рынка газа в этом плане будут наилучшими рецептами для увеличения налоговой базы в газовой промышленности.
Конкурентный рынок газа в России, как мы видим, есть уже и сейчас. Только в крупнооптовом сегменте, но есть. Поделить Газпром на много маленьких компаний, оглядываясь на пример США, вряд ли получится — в США нет месторождений-гигантов, таких, как Бованенково, Уренгой, Ямбург, Медвежье и Русское, в которых и сосредоточены основные российские газовые запасы. Т. е. потенциальная структура российской газовой отрасли определена ресурсной базой. Что-то сделать можно — например, превратить «Уренгойгазпром» и его аналоги в СП, продать доли в этих СП разным компаниям, обязать забирать свой газ на воротах месторождений и торговать им независимо друг от друга. Только, видимо, придется сажать в такие СП представителей ФАС, чтобы зорко бдели и не допускали сговора. Можно вывести газотранспортный бизнес из «Газпрома» так же, как сейчас «Транснефть» существует отдельно от нефтяных компаний, а «Россети» отдельно от ОГК.

В итоге ландшафт российского газового бизнеса может выглядеть следующим образом — существует несколько интегрированных нефте-газо-энергетических компаний, владеющих, в том числе, долями в нынешних гигантских месторождениях «Газпрома». Они независимо и конкурентно продают свой газ на внутреннем рынке. С большой вероятностью, эти компании будут эволюцией нынешних «Новатека», «Роснефти», «Лукойла» и самого холдинга «Газпром». Газотранспортная компания существует отдельно, с большой вероятностью, в собственности государства. Экспорт газа осуществляется через госкомпанию, закупающую газ на внутреннем рынке у конкурирующих поставщиков. Газификация страны (если она нужна как социально-инфраструктурный проект) ведется отдельной корпорацией, работающей примерно так, как работает «Автодор», с прозрачным бюджетом и прозрачными субсидиями.

Такая структура рынка, наверное, будет более эффективна и конкурентна, чем нынешняя, хотя и с собственными, не существующими сейчас проблемами. Вот только никаких золотых яиц, обещанных г-ном Миловым она не принесет.