Мнение
#Регионы #Реформы #Внутренняяполитика
#Регионы #Реформы #Внутренняяполитика
Нынешняя конструкция Российской Федерации является шаткой и сохранить ее в неизменном виде возможно только в условиях ограниченной демократии, а то и прямого насилия. Шаткость ее происходит от того, что регионы России образованы по трем различным основаниям: как этнические, как исторически существующие (в основном это касается центральной России) и как созданные исходя их экономических интересов, правда во многих случаях изрядно устаревших и неактуальных.
Национально-территориальный вопрос
Идея национальных государств возникла в 19−20 веках и в 21 веке эта концепция очевидным образом переживает кризис. Возможности современных технологий и развитие местного самоуправления делает вполне реальным перенесение вопросов сохранения национальных языков и культур на уровень отдельных населенных пунктов и общин. Любой этнос может и должен иметь возможность развивать свой язык и культуру, иметь СМИ, школы и даже вузы с преподаванием на своем языке. Но обязательно ли сохранения целых субъектов федерации, имеющих этническое титулование? В этой связи неизбежен и другой вопрос, много лет игнорируемый властями Российской Федерации: почему невозможны русские этнические регионы, сколько их должно быть и как их создавать?
Сохранение национально-территориальных образований, доставшееся нам от ленинско-сталинской национальной политики, ведет к неизбежному возникновению в будущем вопроса о возможности повышения степени их автономности до полной независимости. Во всяком случае, в тех регионах, где какой-то этнос является большинством, рост его самосознания как нации не оставляет других вариантов для развития, а демократические выборы рано или поздно приведут к победе (пусть даже и временной) национально ориентированных сил.
Хорошо это или плохо — другой вопрос, но делать вид, что в рамках одной демократической федерации могут существовать регионы, созданные на совершенно разных основаниях, довольно наивно: концепция «нации наций» терпит крах даже в таких странах как Испания или Бельгия, где, казалось бы, местное самоуправления и демократия развитые несоизмеримо сильнее, чем у нас. Политическая нация в государстве может быть только одна и признание возможности существования внутри государства других политических наций с полным набором институтов неизбежно ведет к разделу страны и эту возможность надо иметь в виду всегда.
Другая сторона медали — созданные в советское время регионы, где титульное население де-факто составляет меньшинство и при демократических выборах представители его интересов скорее всего тоже окажутся в меньшинстве во всех органах власти.
Получается, что для сохранения нынешних границ регионов и их статуса, а также самой Федерации, в некоторых автономиях центральной власти придется сдерживать рост национализма и сепаратизма, а в некоторых — наоборот, прилагать усилия для искусственного сохранения этнического «лица» региона. И то и другое приведет к обострению существующих проблем, когда фактическое большинство должно подчиняться меньшинству, потому что так удобнее федеральной власти.
Проблема этнической маркировки регионов будет обостряться с дальнейшим ростом мобильности населения и размыванием и без того весьма условных границ расселения титульного народа. Особенно сомнительно выглядит этническое титулование регионов, в состав которых входят большие города со смешанным населением.
Сохранение национально-территориальных образований, доставшееся нам от ленинско-сталинской национальной политики, ведет к неизбежному возникновению в будущем вопроса о возможности повышения степени их автономности до полной независимости. Во всяком случае, в тех регионах, где какой-то этнос является большинством, рост его самосознания как нации не оставляет других вариантов для развития, а демократические выборы рано или поздно приведут к победе (пусть даже и временной) национально ориентированных сил.
Хорошо это или плохо — другой вопрос, но делать вид, что в рамках одной демократической федерации могут существовать регионы, созданные на совершенно разных основаниях, довольно наивно: концепция «нации наций» терпит крах даже в таких странах как Испания или Бельгия, где, казалось бы, местное самоуправления и демократия развитые несоизмеримо сильнее, чем у нас. Политическая нация в государстве может быть только одна и признание возможности существования внутри государства других политических наций с полным набором институтов неизбежно ведет к разделу страны и эту возможность надо иметь в виду всегда.
Другая сторона медали — созданные в советское время регионы, где титульное население де-факто составляет меньшинство и при демократических выборах представители его интересов скорее всего тоже окажутся в меньшинстве во всех органах власти.
Получается, что для сохранения нынешних границ регионов и их статуса, а также самой Федерации, в некоторых автономиях центральной власти придется сдерживать рост национализма и сепаратизма, а в некоторых — наоборот, прилагать усилия для искусственного сохранения этнического «лица» региона. И то и другое приведет к обострению существующих проблем, когда фактическое большинство должно подчиняться меньшинству, потому что так удобнее федеральной власти.
Проблема этнической маркировки регионов будет обостряться с дальнейшим ростом мобильности населения и размыванием и без того весьма условных границ расселения титульного народа. Особенно сомнительно выглядит этническое титулование регионов, в состав которых входят большие города со смешанным населением.
Экономическая дееспособность
Логика создания регионов с этнической привязкой имеет и еще одно измерение, вполне объективное: экономическую самодостаточность таких субъектов федерации. Если считать преобладание какого-либо этноса на данной компактной территории достаточным основанием для его выделения в отдельный субъект Федерации с предоставлением права создать развернутую систему политических органов власти, то должна ли Федерация дотировать его бюджет в ситуации, когда сам он не может себя обеспечить? Что важнее — право этносов на политическую автономию в составе России или же равноправие субъектов внутри Федерации? Почему более развитые в экономическом плане регионы, лишенные этнического титула, должны финансировать бурную этно-политическую жизнь в дотационных регионах? Представляется, что это противоречие — роковое для современного состояния России и рано или поздно оно станет поводом для бурных общественных дискуссий.
Впрочем, экономическая несамостоятельность характерна и для ряда неэтнических регионов. Нынешние границы субъектов Российской Федерации возникли вовсе не естественным путем, а были прочерчены советской бюрократией с учетом экономических реалий первой половины 20 века. В связи с этим возникает вопрос: нужно ли считаться эти границы священными или их можно менять? И если менять — то как и по какому признаку? И что вообще такое — дееспособный субъект Федерации в 21 веке?
Во-первых, субъект федерации должен быть самодостаточным. Как минимум, он должен быть способен покрыть расходы на содержание своей транспортной и административной инфраструктуры собираемыми налогами. Существование малонаселенных субъектов федерации, вроде Ненецкого А О, где на 43 тысячи населения приходится полный комплект государственных органов, имеющихся в регионах с многомиллионным населением, представляется нонсенсом. Если смысл существования региона в сохранении ненецкого народа, то логичнее было бы повысить уровень самоуправления именно для ненецких населенных пунктов и территорий, на которых ведут хозяйство местные жители, а не объявлять автономией огромную малонаселенную территорию целиком.
Во-вторых, границы субъекта федерации должны быть логически и экономически объяснимы, в том числе и для жителей входящих в его состав муниципалитетов. Отдельная проблема — наличие мест компактного расселения одного этноса на территориях, юридически отнесенных к автономии другого (это особенно характерно для расселения татарского, башкирского и русского населения на территориях современных Татарстана, Башкортостана и окрестных регионов).
С точки зрения демократического устройства общества вполне логично, что каждый муниципалитет должен относится к тому региону, центр которого к нему ближе и пребывание в составе которого отвечает экономическим, логистическим и культурно-политическим интересам его жителей. Поэтому, прежде чем зафиксировать границы регионов в составе обновленной Федерации, неплохо бы провести местные референдумы и спросить жителей муниципалитетов, в каком регионе они сами хотят находиться. Но и тут надо понимать, что процесс добровольного размежевания чреват множеством местных конфликтов. С другой стороны, современные технологии коммуникации делают вполне жизнеспособной разветвленную систему анклавов и эксклавов, которые политически и культурно могут относиться к одному региону, а экономически и инфраструктурно — к другому.
Впрочем, экономическая несамостоятельность характерна и для ряда неэтнических регионов. Нынешние границы субъектов Российской Федерации возникли вовсе не естественным путем, а были прочерчены советской бюрократией с учетом экономических реалий первой половины 20 века. В связи с этим возникает вопрос: нужно ли считаться эти границы священными или их можно менять? И если менять — то как и по какому признаку? И что вообще такое — дееспособный субъект Федерации в 21 веке?
Во-первых, субъект федерации должен быть самодостаточным. Как минимум, он должен быть способен покрыть расходы на содержание своей транспортной и административной инфраструктуры собираемыми налогами. Существование малонаселенных субъектов федерации, вроде Ненецкого А О, где на 43 тысячи населения приходится полный комплект государственных органов, имеющихся в регионах с многомиллионным населением, представляется нонсенсом. Если смысл существования региона в сохранении ненецкого народа, то логичнее было бы повысить уровень самоуправления именно для ненецких населенных пунктов и территорий, на которых ведут хозяйство местные жители, а не объявлять автономией огромную малонаселенную территорию целиком.
Во-вторых, границы субъекта федерации должны быть логически и экономически объяснимы, в том числе и для жителей входящих в его состав муниципалитетов. Отдельная проблема — наличие мест компактного расселения одного этноса на территориях, юридически отнесенных к автономии другого (это особенно характерно для расселения татарского, башкирского и русского населения на территориях современных Татарстана, Башкортостана и окрестных регионов).
С точки зрения демократического устройства общества вполне логично, что каждый муниципалитет должен относится к тому региону, центр которого к нему ближе и пребывание в составе которого отвечает экономическим, логистическим и культурно-политическим интересам его жителей. Поэтому, прежде чем зафиксировать границы регионов в составе обновленной Федерации, неплохо бы провести местные референдумы и спросить жителей муниципалитетов, в каком регионе они сами хотят находиться. Но и тут надо понимать, что процесс добровольного размежевания чреват множеством местных конфликтов. С другой стороны, современные технологии коммуникации делают вполне жизнеспособной разветвленную систему анклавов и эксклавов, которые политически и культурно могут относиться к одному региону, а экономически и инфраструктурно — к другому.
Пути решения
Для успешного развития России в будущем необходимо изменить саму логику существования регионов. Развитие демократии в 21 веке однозначно ведет к максимальному повышению уровня самоуправления муниципалитетов. В конце концов, каждый конкретный человек живет не в абстрактном регионе, а в конкретном городе, деревне или селе. Поэтому именно на уровне муниципалитетов гражданин должен удовлетворять свои языковые и культурные потребности.
Обновленные регионы не должны быть вертикально интегрированными структурами, а совсем наоборот — ассоциациями местных общин, которые посредством региональных органов власти решают вопросы межмуниципального взаимодействия. Регионы как таковые вовсе не должны быть мини-тираниями, где глава исполнительной власти царь бог и воинский начальник. Наоборот, региональная власть должна быть безусловно парламентской и строиться прежде всего на компромиссе входящих в нее муниципалитетов и существовать для удобства живущих в них людей, а не потому, что федеральной власти так удобнее управлять данными территориями.
Драйверами развития России как и всего мира в 21 веке будут крупные города. Поэтому при переформатировании субъектов федерации необходимо исходить из создания условий максимального благоприятствования именно для перспективных городских агломераций. Находящиеся на расстоянии не более 200−300 километров друг от друга города лучше не разделять по различным субъектам федерации, а наоборот соединять в рамках одного и работать над их синергетическим развитием.
Естественно, необходимо уйти от нынешней ситуации, когда малонаселенные регионы перепредставлены в законодательных органах федерации, а крупные города — наоборот. В то же время, подлинная демократическая федерация предполагает широкие возможности для регионов отстаивать свои права. Только взаимовыгодный и четко прописанный в юридических и политических документах компромисс между федеральным центром (а фактически — самой населенной агломерацией России) и регионами должен стать тем фундаментом, который и обеспечит развитие страны в 21 веке.
Обновленные регионы не должны быть вертикально интегрированными структурами, а совсем наоборот — ассоциациями местных общин, которые посредством региональных органов власти решают вопросы межмуниципального взаимодействия. Регионы как таковые вовсе не должны быть мини-тираниями, где глава исполнительной власти царь бог и воинский начальник. Наоборот, региональная власть должна быть безусловно парламентской и строиться прежде всего на компромиссе входящих в нее муниципалитетов и существовать для удобства живущих в них людей, а не потому, что федеральной власти так удобнее управлять данными территориями.
Драйверами развития России как и всего мира в 21 веке будут крупные города. Поэтому при переформатировании субъектов федерации необходимо исходить из создания условий максимального благоприятствования именно для перспективных городских агломераций. Находящиеся на расстоянии не более 200−300 километров друг от друга города лучше не разделять по различным субъектам федерации, а наоборот соединять в рамках одного и работать над их синергетическим развитием.
Естественно, необходимо уйти от нынешней ситуации, когда малонаселенные регионы перепредставлены в законодательных органах федерации, а крупные города — наоборот. В то же время, подлинная демократическая федерация предполагает широкие возможности для регионов отстаивать свои права. Только взаимовыгодный и четко прописанный в юридических и политических документах компромисс между федеральным центром (а фактически — самой населенной агломерацией России) и регионами должен стать тем фундаментом, который и обеспечит развитие страны в 21 веке.
