Как удержать республики?
Мнение
#Регионалистика #Внутренняяполитика
#Регионалистика #Внутренняяполитика
В начале октября текущего года Каталония провела повторный референдум о выходе из состава Испании. В конце сентября иракские курды провели референдум о выходе из состава Ирака. О намерении стать независимыми регулярно заявляют Бавария, Фландрия, Шотландия.
Реконструкторы империи Романовых, вдохновленные Крымом, видят выход в отказе от поддержки национальных языков и окончательной русификации страны. Предполагается, что в окончательно русифицированной стране будет некому и некуда отделяться. Недавнее ухудшение отношений Москвы с руководством Татарстана указывают именно на эту логику. В июле на заседании совета по межнациональным отношениям в Йошкар-Оле глава государства выразил озабоченность снижением объемов изучения русского языка в республиках. Сразу после заявления на центральных телеканалах началась кампания за отмену обязательного преподавания татарского языка в школах Татарстана. В ответ татарские писатели написали письмо в адрес президента с просьбой защитить национальный языка.
Отстаивая свою правоту, реконструкторы указывают то, что национальные республики стали республиками по инициативе советской власти. Сразу после октябрьского переворота большевики занялись развитием территорий, языков, элит и культур малых наций. Как утверждает Терри Мартин, автор книги «Империя „положительной деятельности“. Нации и национализм в СССР, 1923−1939 гг.», их целью было привлечение на свою сторону окраин. Меры, предпринятые ими, во многом схожи с политикой толерантности современных ЕС и США в отношении меньшинств. Терри Мартин называет СССР первой в мире «affirmative action empire» — империей, защищающей национальные меньшинства от угрозы ассимиляции.
Отстаивая свою правоту, реконструкторы указывают то, что национальные республики стали республиками по инициативе советской власти. Сразу после октябрьского переворота большевики занялись развитием территорий, языков, элит и культур малых наций. Как утверждает Терри Мартин, автор книги «Империя „положительной деятельности“. Нации и национализм в СССР, 1923−1939 гг.», их целью было привлечение на свою сторону окраин. Меры, предпринятые ими, во многом схожи с политикой толерантности современных ЕС и США в отношении меньшинств. Терри Мартин называет СССР первой в мире «affirmative action empire» — империей, защищающей национальные меньшинства от угрозы ассимиляции.
Однако, с точки зрения реконструкторов, ставка большевиков на толерантность была ошибкой. Логика такая: малые нации, проживающие на территории России, охотно ассимилировались, становясь частью русского большинства. После Гражданской войны нужно было не тормозить ассимиляцию, устанавливая республики, а ускорять ее, помогая нерусским становится русскими. Коммунисты 70 лет поддерживали нерусские идентичности, и в итоге потеряли 14 республик. Осталось 22 и где гарантия, что в скором времени они не уйдут вслед? Отказавшись от поддержки национальных республики сегодня, считают реконструкторы, Москва избавится от искусственного препятствия на пути к ассимиляции и снимет вопрос о сепаратизме.
С такой точкой зрения не согласны историки, изучающие национальную политику последних Романовых. Империя как раз глушила любиые проявления национализма. Как пишет Жюльет Кадио, автор книги «Лаборатория империи: Россия/СССР, 1890 — 1940», желание малых наций стать частью русского большинства сильно преувеличено. Начиная со второй половины XIX века, отношения Романовых и нерусских подданных ухудшались год от года. Накануне первой революции в России сложилась многоуровневая система дискриминации по конфессиональному и национальному признаку, ограничивающая свободу передвижения, найм на работу, получение образования и операции с недвижимостью. С 1889 года мусульманин с дипломом юриста не мог поступить в коллегию адвокатов без специального разрешения министра юстиции. Доля поляков среди студентов вузов не должна была превышать 10%.
С точки зрения Кадио, парад суверенитетов после отречения Николая Второго был закономерен. Дискриминация выталкивала малые нации из состава России. Силой оружия большевикам удалось удержать часть Украины и Беларуси. При этом Финляндия, Прибалтика и Польша благополучно ушли. Было очевидно, что нарастающие симпатии окраин к идее независимости является серьезной угрозой. У большевиков перед глазами был распад империи Габсбургов. Изучив эту историю, как указывает Мартин, большевики пришли к выводу, что если продолжать курс Романовых, окраины уйдут. Они решили не дожидаться национально-освободительных восстаний. Демонстративно уравняв национальные меньшинства и русское большинство, большевики показали, что неравенству пришел конец. СССР — абсолютно новая страна. В ней нет деления на великороссов, которым принадлежит все, и инородцев, которым не принадлежит ничего. В рамках СССР каждой нации гарантировано право на уважение и самобытность.
С такой точкой зрения не согласны историки, изучающие национальную политику последних Романовых. Империя как раз глушила любиые проявления национализма. Как пишет Жюльет Кадио, автор книги «Лаборатория империи: Россия/СССР, 1890 — 1940», желание малых наций стать частью русского большинства сильно преувеличено. Начиная со второй половины XIX века, отношения Романовых и нерусских подданных ухудшались год от года. Накануне первой революции в России сложилась многоуровневая система дискриминации по конфессиональному и национальному признаку, ограничивающая свободу передвижения, найм на работу, получение образования и операции с недвижимостью. С 1889 года мусульманин с дипломом юриста не мог поступить в коллегию адвокатов без специального разрешения министра юстиции. Доля поляков среди студентов вузов не должна была превышать 10%.
С точки зрения Кадио, парад суверенитетов после отречения Николая Второго был закономерен. Дискриминация выталкивала малые нации из состава России. Силой оружия большевикам удалось удержать часть Украины и Беларуси. При этом Финляндия, Прибалтика и Польша благополучно ушли. Было очевидно, что нарастающие симпатии окраин к идее независимости является серьезной угрозой. У большевиков перед глазами был распад империи Габсбургов. Изучив эту историю, как указывает Мартин, большевики пришли к выводу, что если продолжать курс Романовых, окраины уйдут. Они решили не дожидаться национально-освободительных восстаний. Демонстративно уравняв национальные меньшинства и русское большинство, большевики показали, что неравенству пришел конец. СССР — абсолютно новая страна. В ней нет деления на великороссов, которым принадлежит все, и инородцев, которым не принадлежит ничего. В рамках СССР каждой нации гарантировано право на уважение и самобытность.
Благодаря этому маневру, у Москвы появилась возможность дистанцироваться от негативного имперского прошлого и заново выстроить отношения с окраинами. Несмотря на частичный возврат к дореволюционным практикам, начавшийся накануне Второй Мировой войны и продолжающийся после, Москва так и не решилась упразднить республики. Позитивная дискриминация, как указывает Мартин, продолжала работать вплоть до падения коммунистического режима. Насилие в отношении малых наций носило коррекционный характер. Когда Москве казалось, что та или иная республика готова к отделению, начинались точечные репрессии против ее руководства и интеллигенции. При этом русификация по романовским шаблонам, порицалась.
С точки зрения Терри Мартина и Жюльет Кадио, Москве до сих пор удается сохранять контроль над республиками и краями во многом благодаря принципам толерантности. Собирая страну после Гражданской войны, Москва гарантировала окраинам защиту от ассимиляции и дала твердое обещание не ставить под сомнение их право на культурную автономию. Очевидно, до тех пор пока в ее состав входят национальные республики, ей следует выполнять данное обещание. И быть готовой в любой момент взять на себя дополнительные обязательства. В надежде, что республики, автономные округа и края, получив дополнительную степень свободы, окажутся слишком инертными для организации референдума о независимости.
С точки зрения Терри Мартина и Жюльет Кадио, Москве до сих пор удается сохранять контроль над республиками и краями во многом благодаря принципам толерантности. Собирая страну после Гражданской войны, Москва гарантировала окраинам защиту от ассимиляции и дала твердое обещание не ставить под сомнение их право на культурную автономию. Очевидно, до тех пор пока в ее состав входят национальные республики, ей следует выполнять данное обещание. И быть готовой в любой момент взять на себя дополнительные обязательства. В надежде, что республики, автономные округа и края, получив дополнительную степень свободы, окажутся слишком инертными для организации референдума о независимости.
