Григорий Голосов

Такая формулировка, при всем ее лаконизме, определенно допускает, что в Госдуме будут представлены партии в соответствии с набранными голосами. Но при этом нет явного выбора в пользу чисто пропорциональной или смешанной избирательной системы. Пропорциональная система применялась на выборах в Госдуму в 2007 и 2011 годах. Ее суть в том, что граждане голосуют только за ту или иную партию, и если партия преодолевает установленный барьер, то ее представители проходят в Думу в числе, соответствующем числу полученных голосов. При смешанной системе, которая применялась на последних выборах и до 2007 года, образуются еще и округа с примерно равными количествами избирателей. Граждане заполняют два бюллетеня. По одному из них голосуют за партию, а по другому — за конкретного кандидата по округу (это так называемый мажоритарный элемент). В результате голосования при смешанной системе Госдума наполовину состоит из победителей по этим одномандатным округам, а вторую половину образуют представители партий в соответствии с поданными за них голосами.

Сохранение пропорционального представительства (когда голосуют только за партии) представляется мне принципиально важным выбором. Помимо философского аргумента, состоящего в том, что именно пропорциональная система позволяет наиболее точно отразить в составе парламента политические предпочтения граждан, их симпатии к идеям, а не к конкретным личностям, есть и ряд аргументов, вытекающих из возможных особенностей процесса демократизации в России.

Важно понимать, что на этапе смены режима политические предпочтения граждан будут, естественно, отличаться от тех, которые сейчас имплантируются в массовое сознание государственной пропагандой. Граждане России будут с большей симпатией относиться к идеям нынешней оппозиции. Поэтому необходимо будет воспользоваться моментом для того, чтобы создать и закрепить на национальной политической арене те партии, которые придерживаются общей демократической ориентации, но расходятся по иным вопросам. Без пропорциональной системы этого не достичь, поскольку мажоритарные избирательные правила делают главным основанием для выбора не программные установки кандидатов, а доступные им ресурсы в виде личной узнаваемости, финансовых вложений в кампанию или административных рычагов. Этих инструментов у представителей демократического течения может и не оказаться.

Одна из фундаментальных проблем российской политики, вполне проявившаяся уже в девяностых годах, — это отсутствие профессионального политического класса, способного к парламентской деятельности. Ныне основную массу законодателей, особенно на региональном уровне, составляют профессиональные предприниматели и чиновники. В условиях мажоритарной системы они легко побеждают на выборах. Однако, заняв места в законодательных органах разных уровней, они занимаются не столько законотворческой работой, сколько лоббированием собственных интересов и/или интересов исполнительной власти, от которой они зависят. Отсюда их крайний идейный оппортунизм, который облегчает взаимодействие между исполнительной и законодательной властью. Но издержки такой ситуации значительно перекрывают выгоды, поскольку естественным образом приводят к снижению качества законодательной работы и парламентского контроля, а также к коррупции.

Таким образом, для нормального функционирования демократии необходимо пропорциональное представительство. Это станет залогом возникновения профессионального политического класса, когда условием успешной карьеры служит работа с избирателями, а не достижения в иных сферах деятельности. Поэтому я поддерживаю идею о том, что пропорциональную систему надо сохранить.

Можно возразить, что мажоритарные правила, когда выбирают кандидата по округу, дают избирателям важные преимущества — по крайней мере, с философской точки зрения: во-первых, они обеспечивают связь между избирателем и конкретным политиком, за которого избиратель отдает свой голос; во-вторых, они обеспечивают территориальное представительство. Не приведет ли устранение этих преимуществ к умалению имеющихся прав граждан? Нет, не приведет, потому что обе проблемы решаются в рамках пропорционального представительства.

Для обеспечения связи между избирателями и политиками можно использовать систему с открытыми партийными списками, то есть такую, при которой избиратель голосует не за список партии в целом, а за отдельных кандидатов в составе списка — и именно количество полученных голосов определяет то, будет ли данный кандидат избран. Открыто-списочные системы применяются во многих странах — например, в Австрии, Бельгии, Бразилии, Дании, Нидерландах, Норвегии, Польше, Финляндии, Чехии, Чили, Швейцарии, Швеции. Практика некоторых из этих стран показывает, что если избиратели имеют возможность выбора между голосованием за отдельного кандидата и голосованием за партию, то большинство склоняется ко второму варианту. Это нормально с точки зрения обеспечения избирательных прав граждан, но создает серьезные логические проблемы при подведении итогов выборов. Поэтому предпочтителен такой вариант открыто-списочной системы, когда опции голосования за партию в целом нет. Голоса отдаются только за отдельных кандидатов, а затем суммируются на уровне партий.

Понятно, что такая система может быть работоспособной лишь в условиях, когда избирательные округа, используемые на парламентских выборах, сравнительно невелики. Сделать разумный выбор из сотен кандидатов — это непосильная задача для избирателя. Поэтому величина округа (то есть количество депутатов, избираемых в округе) должна быть низкой. В России выборы по пропорциональной системе на общенациональном уровне всегда проходили в округах огромной величины (225 или 450), но это расходится с мировой практикой и не имеет никакого теоретического оправдания. На мой взгляд, сокращение величины округа необходимо. В России совершенно естественным решением стало бы образование избирательных округов на основе субъектов федерации.

Так была бы решена и вторая проблема пропорционального представительства — недостаточный учет территориального аспекта. Открыто-списочная система обеспечивала бы связь депутата не только с конкретным избирателем, который за него голосовал, но и с регионом, от которого он избирался. Понятно, что величина округов различалась бы в зависимости от численности избирателей в регионе. По меньшей мере в одном регионе (на Чукотке) округ был бы одномандатным, то есть выборы фактически проходили бы по мажоритарной системе. Но большой проблемы в этом я не вижу.

Переход к такой системе устранил бы ситуацию, при которой уровень представительства регионов зависит от явки на выборы. Не секрет, что при нынешних правилах значительный бонус получают те регионы, где явка особенно высока (прежде всего республики Северного Кавказа). Такое положение вещей теоретически недопустимо, поскольку воздерживающиеся от голосования жители других регионов имеют больше оснований делегировать избирательное право своим соседям, чем жителям регионов с высокой явкой. Уровень представительства каждого из регионов должен быть законодательно зафиксирован и зависеть от числа зарегистрированных жителей, а не проголосовавших избирателей.

Кроме того, переход к пропорциональной системе в округах малой величины автоматически решил бы вопрос о снижении порога для прохождения партий в парламент. При низкой величине округа порог вообще не нужен, потому что количество избираемых депутатов само по себе лимитирует представительство малых партий. В качестве варианта можно было бы рассмотреть возможность установления порога представительства на уровне одной десятой от количества избираемых по данному округу депутатов, но не выше 3%. Это создало бы барьеры на максимальном допустимом уровне в крупнейших регионах (Москве, Московской области и Петербурге), а в других регионах не имело бы практических последствий.

Разумеется, полностью устранить мажоритарный элемент из российских избирательных правил нельзя. Он по-прежнему будет применяться на президентских выборах и иных выборах на должности в системах исполнительной власти и муниципального управления. Кроме того, было бы целесообразно использовать систему мажоритарного типа (в форме так называемого единого непереходящего голоса) на прямых выборах Совета Федерации, если они будут введены в результате конституционной реформы. Однако вдаваться в детали такой системы я сейчас не буду. Как на выборах нижней палаты парламента, так и на выборах региональных законодательных собраний предпочтительной, на мой взгляд, была бы пропорциональная система.