Мнение
4 простых шага на пути к хорошему образованию и почему при Путине их сделать не получится
#Образование
Российское образование на протяжении последних двадцати лет находится в состоянии непрерывных реформ. Многие из целей, которые заявляют «реформаторы», в теории звучат вполне разумно. C одними кто-то из нас с вами может даже согласиться, другие могут вызвать неприятие. Но общее у этих «реформ» одно: при их проведении мнение преподавателей, родителей и самих учащихся никого не волнует. Россиян опять забыли спросить, что же лучше для них самих.
Не будет преувеличением сказать, что главный принцип государственной политики в области образования последних полутора десятилетий — это высокомерное недоверие к родителям и педагогам. «Государству» кажется, что оно лучше родителей знает, чему надо учить и как надо воспитывать наших детей. «Государству» кажется, что оно лучше самих учителей знает, как надо учить. «Государство» уверено, что учителя, директора школ, профессора — жулики и лентяи, которые только и норовят, что схалтурить, украсть, отлынуть от работы. Государству — а вернее, министерским чиновникам — кажется, что только благодаря неусыпному контролю и непрерывным поучениям с их стороны в российской школе и в российском вузе может произойти что-то полезное.
Не важно при этом, какие именно «реформы» проводятся, — результат всегда один. Кому-то нравились «технократы-прогрессисты» Фурсенко и Ливанов, кто-то их ненавидел и обрадовался назначению «консерватора» Васильевой. Но сути дела это не меняет: каждая волна «реформ» сопровождается все новыми и новыми приступами централизации и бюрократизации, а преподаватели, директора школ, ректоры вузов все больше превращаются в бесправных исполнителей.
Давайте посмотрим на идеи путинского Минобра. Что нам предложило министерство за последние месяцы? Во-первых, это идея забрать учредительство школ у муниципалитетов и передать их на региональный уровень. Россияне и избранные ими муниципальные депутаты объявляются недостойными и неспособными управлять образованием собственных детей. Министерство полагает, что граждане не способны решать, на что тратить деньги, кто должен быть директором школы, какие школы в нашем городе открывать, а какие объединять, — этим должны заниматься региональные министры, назначенные губернатором. Разумеется, речь идет об «оптимизации», «повышении эффективности» и даже о такой благой цели, как выравнивание ресурсной обеспеченности. Но результат будет один: управление школой станет не ближе к гражданам, а дальше от них.
Во-вторых, Минобр запустил очередную волну обновления образовательных стандартов-ФГОСов. Как показали развернувшиеся вокруг них бурные дискуссии, новые стандарты, радикально перекраивающие работу педагогов, забыли обсудить и с гражданами, и с самим педагогическим сообществом. Но самое главное — кому-то нужно это обновление? Министр Васильева говорит о «едином образовательном пространстве». Звучит красиво, но на практике это означает, что у учителей будет еще меньше возможностей самим определять, как и чему учить. У родителей будет еще меньше возможностей влиять на то, чему будут учить их детей. Идеал министра понятен: чиновник из Москвы должен диктовать, что происходит на каждом уроке в каждой школе от Владивостока до Калининграда.
Разумеется, оборотной стороной централизации, без которой немыслим сложившийся в России к 2018 году политический режим, является коррупция. Как это работает, хорошо видно на примере вектора на создание «единого образовательного пространства», что предполагает и резкое сокращение линейки учебников. На практике это означает вытеснение с рынка учебников более мелких игроков, формирование монополиста в лице издательства «Просвещение», которое долгое время принадлежало Ротенбергу. Именно его учебники почему-то признаются достойными. А министерство тем временем требует от школ и вузов непрерывного обновления учебников, вне зависимости от их реального износа.
Каждый, кто работает сегодня в системе образования, на себе ощущает последствия такой централизации. Учителя и преподаватели вузов завалены бумажной работой — отчетностью, которая к тому же меняется чуть ли не каждый год. Едва ли не каждый год «улучшаются» образовательные стандарты — значит, сейчас опять надо будет переделывать учебные программы и материалы. Переделывать, разумеется, на бумаге — к реальной жизни все эти новые требования имеют мало отношения.
Любой практикующий педагог и преподаватель скажет, что больше времени тратит на подготовку никому не нужных программ и отчетов, которые сдаются буквально десятками килограммов, на вес, чем на настоящую подготовку к занятиям, на общение со студентами и учениками, на повышение своей квалификации. Особенно много таких бумаг приходится готовить, если школа или вуз должны проходить очередную «проверку» или «аттестацию». И ладно бы от этих проверок был какой-то толк, но нет: как и почти все, что производит сложившаяся политическая система, эти проверки и отчеты — фикция, обман, очковтирательство. О сути образования тут речи не идет — главное, чтобы были в порядке килограммы «программ». В итоге вместо того, чтобы помогать школам и университетам, министерское «улучшательство» выталкивает из школ и вузов энергичных, креативных, неравнодушных педагогов. Те, кто все-таки находит в себе силы остаться, связаны по рукам и ногам. По данным последних обследований, главная проблема, о которой говорят учителя, — это усталость от бесконечных «реформ» и чувство унижения.
Не важно при этом, какие именно «реформы» проводятся, — результат всегда один. Кому-то нравились «технократы-прогрессисты» Фурсенко и Ливанов, кто-то их ненавидел и обрадовался назначению «консерватора» Васильевой. Но сути дела это не меняет: каждая волна «реформ» сопровождается все новыми и новыми приступами централизации и бюрократизации, а преподаватели, директора школ, ректоры вузов все больше превращаются в бесправных исполнителей.
Давайте посмотрим на идеи путинского Минобра. Что нам предложило министерство за последние месяцы? Во-первых, это идея забрать учредительство школ у муниципалитетов и передать их на региональный уровень. Россияне и избранные ими муниципальные депутаты объявляются недостойными и неспособными управлять образованием собственных детей. Министерство полагает, что граждане не способны решать, на что тратить деньги, кто должен быть директором школы, какие школы в нашем городе открывать, а какие объединять, — этим должны заниматься региональные министры, назначенные губернатором. Разумеется, речь идет об «оптимизации», «повышении эффективности» и даже о такой благой цели, как выравнивание ресурсной обеспеченности. Но результат будет один: управление школой станет не ближе к гражданам, а дальше от них.
Во-вторых, Минобр запустил очередную волну обновления образовательных стандартов-ФГОСов. Как показали развернувшиеся вокруг них бурные дискуссии, новые стандарты, радикально перекраивающие работу педагогов, забыли обсудить и с гражданами, и с самим педагогическим сообществом. Но самое главное — кому-то нужно это обновление? Министр Васильева говорит о «едином образовательном пространстве». Звучит красиво, но на практике это означает, что у учителей будет еще меньше возможностей самим определять, как и чему учить. У родителей будет еще меньше возможностей влиять на то, чему будут учить их детей. Идеал министра понятен: чиновник из Москвы должен диктовать, что происходит на каждом уроке в каждой школе от Владивостока до Калининграда.
Разумеется, оборотной стороной централизации, без которой немыслим сложившийся в России к 2018 году политический режим, является коррупция. Как это работает, хорошо видно на примере вектора на создание «единого образовательного пространства», что предполагает и резкое сокращение линейки учебников. На практике это означает вытеснение с рынка учебников более мелких игроков, формирование монополиста в лице издательства «Просвещение», которое долгое время принадлежало Ротенбергу. Именно его учебники почему-то признаются достойными. А министерство тем временем требует от школ и вузов непрерывного обновления учебников, вне зависимости от их реального износа.
Каждый, кто работает сегодня в системе образования, на себе ощущает последствия такой централизации. Учителя и преподаватели вузов завалены бумажной работой — отчетностью, которая к тому же меняется чуть ли не каждый год. Едва ли не каждый год «улучшаются» образовательные стандарты — значит, сейчас опять надо будет переделывать учебные программы и материалы. Переделывать, разумеется, на бумаге — к реальной жизни все эти новые требования имеют мало отношения.
Любой практикующий педагог и преподаватель скажет, что больше времени тратит на подготовку никому не нужных программ и отчетов, которые сдаются буквально десятками килограммов, на вес, чем на настоящую подготовку к занятиям, на общение со студентами и учениками, на повышение своей квалификации. Особенно много таких бумаг приходится готовить, если школа или вуз должны проходить очередную «проверку» или «аттестацию». И ладно бы от этих проверок был какой-то толк, но нет: как и почти все, что производит сложившаяся политическая система, эти проверки и отчеты — фикция, обман, очковтирательство. О сути образования тут речи не идет — главное, чтобы были в порядке килограммы «программ». В итоге вместо того, чтобы помогать школам и университетам, министерское «улучшательство» выталкивает из школ и вузов энергичных, креативных, неравнодушных педагогов. Те, кто все-таки находит в себе силы остаться, связаны по рукам и ногам. По данным последних обследований, главная проблема, о которой говорят учителя, — это усталость от бесконечных «реформ» и чувство унижения.
Все это, конечно, не значит, что российское образование не должно становиться лучше: конечно, должно — как и российские дороги, и музеи, и армия, и судебная система. Но сегодня именно государство, именно работа чиновничества стала главным препятствием для улучшения нашего образования. Пора сказать чиновникам от образования: «Лекарь, излечи себя сам!» Пока мы не наведем порядок в федеральном и региональном министерствах, не снимем бремя бюрократического давления с учителей, не обеспечим им достойные условия работы и не дадим им возможность работать творчески, мы не имеем никакого права обращаться к ним с какими-то предложениями об «улучшениях».
Более того, когда мы избавимся от засилья чиновничества и безумной централизации, такому маниакальному «улучшательству» просто не будет места в нашем образовании. У школ и вузов, у родителей и муниципалитетов, у отдельных преподавателей должна быть возможность экспериментировать. Учить так, как им кажется лучше. Использовать учебники, которые им кажутся интересными. Приглашать интересных учителей, директоров, профессоров — а не тех, которые соответствуют бессмысленным бумажным министерским критериям. Профессиональное сообщество и родители, десятки и сотни тысяч россиян, патриотов своей страны и патриотов своего дела, гораздо лучше знают, как сделать наши школы лучше, чем любое министерство, даже самое благонамеренное.
Мы должны вернуть преподавателям достоинство, должны вернуть родителям и преподавателям определяющую роль в образовании.
Поэтому главным тезисом перемен должен быть мораторий на «образовательные реформы», мораторий на бесконечное «улучшательство». Обещание Н Е проводить очередной реформы. Обещание Н Е совершенствовать ФГОСы, НЕ принимать очередной закон об образовании и НЕ перекраивать нормативную базу — а простая отмена ненужных регуляторных требований.
Вместо этого главные усилия должны быть направлены на то, чтобы государство — Министерство образования, Министерство финансов, всевозможные проверяющие инстанции — перестали быть проблемой для нашей системы образования.
Что мы практически должны для этого сделать:
Вместо этого главные усилия должны быть направлены на то, чтобы государство — Министерство образования, Министерство финансов, всевозможные проверяющие инстанции — перестали быть проблемой для нашей системы образования.
Что мы практически должны для этого сделать:
- 1Увеличить финансирование образованияПо данным ЦСР, Россия находится в одном ряду с развитыми странами по продолжительности обязательного обучения, но тратит на образование в 1,5 раза меньше, чем в среднем развитые страны: 3,5% ВВП против 5,2% ВВП. Согласно сопоставлениям ОЭСР, финансирование образования по паритету покупательной способности на одного школьника в 2015 году в России было в 2 раза ниже, чем средний показатель по ОЭСР. С 2000 по 2015 год число российских школ сократилось более чем на треть (с 68 100 до 42 600). По данным самого правительства, на сегодня в школах не хватает 6 миллионов мест. Эта ситуация вынуждает учреждения обучать детей в две и три смены. В ближайшем будущем ситуация может усугубиться: по прогнозам РАНХиГС, число детей школьного возраста к 2024 году вырастет на 16%, или на 2,6 млн человек.
Россия должна вывести расходы на образование как долю от ВВП как минимум на уровень стран ОЭСР. При этом следует помнить, что Россия страдает еще и от чрезмерной роли государства в экономике. Для наших целей это означает, что потенциальных источников частного финансирования образования в стране гораздо меньше, чем в большинстве развитых стран: те частные компании, которые могли бы вкладываться в образование и действительно начинали это делать, одна за другой переходят под контроль государства, госкорпораций, госбанков. Поэтому сегодня разговоры о развитии частно-государственного партнерства — это, к сожалению, отвратительное лицемерие: до тех пор, пока доля контролируемых государством активов в экономике не снизится в несколько раз, речь должна идти именно о выполнении бюджетом свои прямых обязанностей по финансированию образования. - 2Вернуть преподавателям уважение и профессиональную независимостьНе может и не должна сохраняться унизительная ситуация, когда профессор в России — стране, которая претендует на ведущие позиции в мире, — имеет официальный оклад в 5000−10 000 рублей. Все обещания и указания Владимира Путина повысить зарплаты педагогов и ученых обернулись, как это обычно бывает с путинскими обещаниями, профанацией. О повышении доходов отчитываются «средней температурой по палате» — которая поднимается за счет сверхвысоких зарплат небольшого числа избранных. В последние месяцы вузы, институты и школы массово заставляли людей переводиться на доли ставки — при сохранении фактического объема работы, а накануне президентских выборов выплачивали сотрудникам зарплаты «авансом» — чтобы фиктивно повысить средний показатель по состоянию на февраль-март.
Не менее порочна и выстроенная за последние годы система многоступенчатых надбавок, которые, во-первых, непрозрачны, а во-вторых, ставят преподавателя в унизительную зависимость от начальника. Мы прекрасно понимаем, что эта зависимость используется и в политических целях: она не позволяет критиковать своего завкафедрой, спорить с деканом, выступить против жулика-ректора со списанной диссертацией. Не дает она и проявить принципиальность, работая в избирательной комиссии. «Неудобного» педагога и увольнять даже не надо: достаточно обрезать надбавки и заставить его жить на «голом окладе». Того же самого добиваются и переводом преподавателей на краткосрочные контракты: если преподаватель демонстрирует непокорность, «неправильные» политические воззрения — контракт можно просто не продлить.
Разумеется, президент Путин прямо заложил эти последствия, когда распорядился в мае 2012 года «повысить зарплаты» — но денег на это не выделил. Учителя и преподаватели должны получать твердый оклад на европейском уровне. В Восточной Европе, где нет нефти и газа, сейчас средние зарплаты учителей порядка 650 евро в Польше или 1200 евро в Эстонии. В богатой России нужно обеспечить зарплаты учителей не ниже этого уровня. Однако недостаточно просто повысить финансирование — необходимо изменить саму порочную модель оплаты труда. Всевозможные стимулирующие добавки должны идти сверх базового оклада. Контракты должны заключаться, как правило, на срок не менее 5 лет. Повышение окладов не должно достигаться за счет повышения эксплуатации преподавателей. Контракты должны твердо ограничивать объемы аудиторной нагрузки. - 3Вернуть автономию учебным заведениямВместо реформ сверху, необходимо дать возможность учреждениям самим управлять своими финансами. Во-первых, нужно вернуть школам и вузам финансовую автономию и снизить бремя отчетности. Каждый, кто работает в сфере образования, знает, сколько денег тратится напрасно из-за необходимости соблюдать нелепые ограничения: вроде и деньги у тебя есть, но потратить их на действительно нужное дело ты не можешь. Средства на командировку или издание книги приходится выписывать как премию, или наоборот, командировку оформлять как повышение квалификации, а премию — как грант на исследование (а значит, и сочинять никому не нужный бессодержательный отчет). Разумеется, ты не только сам в итоге оказываешься «на крючке» у проверяющих, но и тратишь часть денег на поддержание этой фикции — иногда до 20 процентов средств уходит на подобные обходные маневры. Вместо этого школы и вузы должны иметь возможность достаточно широко маневрировать средствами в пределах выделенного финансирования.
Во-вторых, нужно вернуть реальное самоуправление вузам и школам. Недопустимо, когда чиновник вызывает директора школы или ректора вуза и орет на него, как на мальчишку. Недопустимо, когда директора или ректора можно уволить по щелчку пальцев, без всякой причины — и прислать на его место никому не известного «варяга», какого-нибудь политического назначенца. В школы и вузы должна вернуться реальная автономия, включая реальную подотчетность руководителей своему коллективу. Школы и вузы должны быть избавлены от безумного груза отчетности, от написания никому не нужных «учебно-методических комплексов» килограммами и «программ» на десятки страниц. В частности, необходимо просто ликвидировать Рособрнадзор как проверяющую и контролирующую инстанцию: она ничего не проверяет и не контролирует, кроме наличия ненужных формальных бумаг. И уж конечно, нет никакого оправдания регулярным и совершенно бессмысленным переаттестациям наших ведущих вузов. Никакого вреда, кроме пользы, не будет и от ликвидации ФГОСов как таковых. - 4Вернуть родителей в школыНаконец, нужно остановить передачу школ на региональный уровень: наоборот, роль муниципалитетов и местных сообществ в школах должна быть определяющей. Мы предлагаем создать на уровне муниципалитетов специальные советы по образованию, членов которых будут избирать сами граждане прямым голосованием и которым будут переданы ключевые полномочия в таких вопросах, как реорганизация школ, контроль над расходами, согласование кандидатов в директора школ и согласование решений об их увольнении.
